Новости

27.03.2024 21:14:47

Бесплатное введение в медитацию онлайн

Онлайн занятия медитацией. Бесплатные введения онлайн

Читать дальше …

19.03.2024 14:39:20

Видеокурсы

Видеокурсы охватывают следующие темы:

Читать дальше …

09.01.2018 15:00:00

Видео как научиться медитировать

Что такое медитация, или буддийская медитация? Как правильно медитировать?

Читать дальше …

Рациональная эмоция

Когда мы думаем о других, самая разумная реакция – это метта.

 

Метта, несомненно, хороша сама по себе. Но есть еще одна причина практиковать ее, помимо ее очевидных преимуществ в качестве очень позитивного состояния ума. Это, несомненно, имеет смысл не только в рамках субъективного ощущения, но также и в рамках объективного факта. Это очень ясно выражает философ Джон Макмюррей. Он, прежде всего, проводит границу между рассудком и разумом, обозначая разум как высшую, целостную и объединяющую способность. Разум, говорит он, это то, что существует внутри нас адекватно объективной реальности1. Когда разум, если определять его подобным образом, вносится в интеллект, вы получаете интеллектуальное понимание того, что адекватно объективной ситуации, реальности, и соответствует ей. Это определение разума вплотную приближается к буддийскому пониманию праджни или мудрости.

 

Затем он указывает, что наш разум можно применить не только к интеллектуальному пониманию, но и к эмоциям. Это можно проиллюстрировать кратко с помощью примера. Если при виде крошечного паучка вы впадаете в панику, вскакиваете и убегаете в другой конец комнаты, это иррациональная реакция: эмоция не соответствует объекту, потому что паук на самом деле не может причинить вам вреда. Но когда разум, как он определяется выше, проникает в эмоцию, ваши эмоциональные реакции становятся адекватными или соразмерными объективной ситуации, реальной ситуации.

 

Можно рассматривать метту подобным образом. В отличие от таких эмоций, как недоверие, обида или страх, метта – адекватный и подходящий отклик по отношению к другим человеческим существам, когда мы встречаемся с ними или думаем о них. То есть метта – рациональная эмоция. Когда мы думаем о других, самая разумная реакция – реакция метты. Мы будем желать всем другим существам счастья и свободы от страха, точно так же, как мы желаем этого себе. Понимание того, что ты не так уж отличаешься от любого другого человеческого существа, что мир не вращается вокруг тебя, – это пример интеллектуального понимания, соответствующего реальности. Действовать на этой основе – значит обеспечить подходящий фундамент для нашего взаимодействия с другими.

 

Метта – это норма или мера нашей человеческой реакции на других. Здесь слово «норма» не обозначает посредственности или обычности: оно ближе по значению к таким словам, как шаблон, образец или модель. Это идеал, соответствовать которому мы стремимся. Именно в таком смысле Кэролайн Рис Дэвидс и другие ранние западные ученые иногда переводили слово «Дхарма» как «Норма». Несмотря на все свои недостатки, такой перевод действительно имеет смысл, поскольку определяет учение Будды как модель духовной жизни.

 

Подобно этому, в подлинном смысле слова «нормальный», нормальное человеческое существо – то, которое соответствует норме человечности, а нормальная человеческая реакция – это реакция, которой можно ожидать от этого положительного, здравого, должным образом развитого, уравновешенного человеческого существа. Метта – это, так сказать, та реакция, которой стоит ждать от одного человеческого существа при встрече с другим. Именно с этим чувством мы должны сродниться, если хотим ощущать в полной мере свою человеческую суть. Именно это Конфуций называл «жень» или «человечностью сердца» – признанием общей для нас человеческой сути и поведением или деятельностью, основанной на этом ощущении.

 

Метта – это эмоциональная реакция на других, которая соответствует реальности и в этом смысле обладает природой проникновения. Для начала это проникновение, скорее всего, будет довольно приземленным – проникновением с маленькой буквы «п», так сказать, – но со временем оно станет Проникновением с заглавной «П», праджней или мудростью в полном смысле слова. Другими словами, посредством развития метты вы со временем сможете выйти за пределы двойственности субъекта и объекта – а это и есть конечная цель искателя мудрости.

 

Высшие обители

Метта – это синтез разума и эмоции, правильное воззрение и искусное деяние, незамутненное духовное видение и блаженство теплого и открытого сердца.

 

Взращивая метту, мы пытаемся развивать то, что можно назвать высшими эмоциями, то есть теми эмоциями, которые дают нам возможность соединить наше обычное сознание с чем-то более чистым и духовным. Без такой возможности мы не смогли бы приблизиться ни к высшим уровням медитативного опыта – называемым дхьянами, – ни к самому Просветлению. Все обстоит так, как будто метта в смысле обычной положительной эмоции стоит на полпути между мирским и духовным. Прежде всего, нам нужно развивать метту способами, которые доступны нашему пониманию – просто с помощью обычного дружелюбия, а потом мы сможем начать поднимать наши эмоции до гораздо более возвышенной степени насыщенности.

 

Как уже должно быть ясно, метта в подлинном смысле отличается от обычного расположения. На самом деле, она не похожа на любовь или дружелюбие, к которым мы привыкли, она гораздо более позитивна и гораздо более чиста. Легко недооценить метту и счесть ее довольно мягкой и нетребовательной. В конце концов, трудно постичь, какова она на самом деле; только ощутив ее, вы можете оглянуться на свой прежний эмоциональный опыт и оценить разницу. То же самое справедливо и по отношению к каждой из четырех брахма-вихар. Когда мы, к примеру, начинаем развивать сострадание, нам нужно найти в себе любой его зародыш и помочь ему вырасти. Со временем наш опыт углубится, и, если наши усилия по его развитию будут сопровождаться сильным влечением к изучению Дхармы и готовностью воплотить эти идеалы в повседневной деятельности, мы можем прийти к ощущению очень чистого, позитивного сострадания, которое будет сильно отличаться от того, что мы обычно понимаем под этим словом. Подобно этому, чистый опыт сорадования, мудиты, является, в силу своей насыщенности, совершенно отличным от обычного удовольствия, которое мы можем испытывать, зная, что у кого-то хорошо идут дела.

 

Упеккха, равностность, – это духовное качество особенно возвышенного рода. В обычном опыте мы ощущаем ее отголоски, вероятно, в безмятежности, которую можно найти в природе, оставшись в одиночестве в лесу в безветрие, когда деревья молчаливо окружают вас. Но упеккха выходит далеко за пределы даже такого покоя: она обладает собственным мощным, точным и даже динамическим качеством. И это лишь описание упеккхи в ее мирском смысле. Полностью развитая брахма-вихара – это безмятежность неописуемо тонкого и глубокого рода. Вдохновленные проникновением, мы ощущаем, как будто нет ничего кроме покоя. Это чувство воистину всеобъемлюще и совершенно непоколебимо. Это не просто отсутствие противоречий, в нем есть собственное величие и устойчивость. Поскольку оно имеет отношение к природе самой реальности, никакие отвлекающие факторы не могут на него воздействовать.

 

Развивая метту, вы закладываете прочное основание для развития Проникновения. Другими словами, чем более соответствующими реальности становятся ваши эмоциональные реакции, тем ближе вы становитесь к Проникновению. В Махаяне такая полностью реализованная метта называется махамайтри. «Маха» означает «великая» или «высшая», а «майтри» – это санскритский эквивалент метты, поэтому это метта, ставшая великой, возведенная в абсолютную, Просветленную форму. Махамайтри представляет собой реакцию Будды или Бодхисаттвы на живых существ, хотя эта реакция – не вполне эмоция, как мы ее понимаем. Прежде всего, она полна ясной и рациональной осознанности. Живые существа страдают, так по какой причине не испытывать к ним сочувствия? Как можно не почувствовать сострадания? Как можно не попытаться помочь им?

 

В совершенно здоровом человеке чувство и мысль практически тождественны. Вы думаете и чувствуете одновременно, разрыва между ними нет. Но у большинства людей мысль и чувство разделены и даже противопоставлены друг другу. Если наше мышление объективно до такой степени, что становится вычислением, а чувства настолько субъективны, что доходят до сентиментальности, мы, скорее всего, будем скатываться от этой сверхобъективной мысли назад к сверхсубъективному чувству.

 

Д. Г. Лоуренс описывает деятельность мысли как «человека в его целостности, полностью присутствующего»2, что привносит целостное, эмоционально живое качество в осознанность, к которой мы должны стремиться в своей интеллектуальной жизни. Уильям Блейк описывает отношения между разумом и эмоциями по-другому. Разум, говорит он, это граница или внешнее окружение энергии, ограничивающий или связывающий фактор, который необходим, если выражение энергии не должно свестись к бесформенности и путанице3. Так что разум – это то, что придает эмоции форму. Важно, что он не навязывается извне силой, тормозя или ограничивая эмоцию. Форма растет вместе с эмоцией, позволяя ей выражаться и воплощать себя в красоте и истине.

 

Подобно этому, когда мы создаем метту и сострадание, это подразумевает умственную, рациональную активность, а не просто чувство. Мы сознательно готовим подходящие условия, в которых, как нам известно, может возникнуть это чувство. К примеру, мы вызываем в уме образы людей, на которых мы хотим направить любовь и счастье. Метта – это синтез разума и эмоции, правильное воззрение и искусное деяние, незамутненное духовное видение и блаженство теплого и открытого сердца.

 

Вероятно, самый ранний и, несомненно, один из самых выдающихся примеров учения Будды о метте можно найти в одном из древнейших сохранившихся писаний Палийского канона – «Каранья-метта-сутте». Ученые определили, что собрание учений под названием «Сутта-нипата», из которого взята «Каранья-метта-сутта», большей частью состоит из ранних писаний, но, несомненно, не полностью, поскольку включает достаточно много сравнительно позднего материала. Также установлено, что брахма-вихары – не только ранние, но и центральные учения в проповедях Будды.

 

Сутта появляется дважды в Палийском каноне, в «Сутта-нипате» и «Кхуддакапатхе», где ей дано название, ставшее более известным – «Каранья-метта-сутта». Сутта имеет форму не прозаической проповеди, но серии стихов, имеющих исчислимый размер – то есть разбитых на строки с фиксированным числом слогов. Вероятно, мы можем даже считать ее стихотворением, вдохновленным мощным опытом метты.

 

Текст состоит всего из десяти строф. Для начала, он отсылает к цели, которой стоит следовать, и ясно обозначенному, здоровому стремлению, необходимому для того, чтобы ей следовать. Далее устанавливается общий характер нравственности, необходимый для основы развития метты. Вслед за этим нас знакомят с особенностями того, как практиковать медитацию метта-бхаваны, и в седьмой строфе предполагается, какой степени силы мы можем достичь в переживании метты. И, наконец, сутта обозначает плоды упражнения, устанавливая тесную связь между развитием метты и развитием Проникновения в природу реальности.

 

Перевод, который мы используем, – один из очень многочисленных и сделан Саддхатиссой. Прежде, чем мы рассмотрим его детально, строку за строкой, слово за словом, вероятно, стоит прочесть его целиком про себя несколько раз. Как я сказал, текст – на самом деле своего рода стихотворение, и, как и в случае с любой поэзией и, особенно, с поэзией, полной столь глубокого смысла, само чтение – это своего рода медитация, атмосферой которой должно быть проникнуто все последующее изучение.

 

1  Джон Макмюррей, «Разум и эмоции», Лондон, 1947, с. 19.

2  «Мысль», в «Избранных стихотворениях», «Пингвин», Лондон, 1969, с. 227.

3  «Бракосочетание Неба и Ада», 67.