Мы уже убедились, что совершенного видение — а именно его возникновение знаменует вступление на восьмеричный путь — это не просто интеллектуальное понимание буддизма, пусть даже самое ясное и глубокое, а нечто гораздо большее. Оно заключается в подлинном проникновении в истинную, или абсолютную, природу бытия и принадлежит к разряду духовных переживаний. Это переживание может быть мимолетным, может вспыхнуть и снова исчезнуть. И все же оно является гораздо более реальным, непосредственным, проникновенным, личным, истинным, чем любое интеллектуальное понимание. Совершенное видение — это проблеск, переживание абсолютной реальности, даже краткое, мимолетное и неуловимое.

Но одного проблеска недостаточно. Недостаточно, чтобы некое видение возникло и на какой-то миг преобразило нас. Оно должно проникнуть во все сферы нашей жизни, войти в плоть и кровь, должно не просто преобразить наше бытие, но коренным образом изменить его на всех уровнях, во всех отношениях.

Кстати, тот же смысл имеет буддийский термин мудра. Мудра — это жест,выполняемый рукой или складывая пальцы определенным образом. Часто встречается триада: самадхи, мантра и мудра. Здесь самадхи относится к внутреннему духовному свершению, мантра — к его словесному выражению, а мудра — к его выражению посредством жеста, вплоть до кончиков пальцев — самых дальних оконечностей человеческого тела. Иногда слово мудра переводят как «магический жест», также как слово мандала переводят как «магический круг», хотя мудра принадлежит не к сфере магического, а, напротив, к сфере духовного и даже запредельного.

В своем духовном свершении не следует ограничиваться только высотами. Оно должно проникнуть в глубины нашего существа и преобразить все стороны и области нашей жизни. Когда это произойдет и наша жизнь изменится всесторонне и на всех уровнях в соответствии с совершенным видением — прозрением и переживанием истины, тогда наступит то, что мы называем Просветлением.

Мы видели, что совершенные эмоции — второй аспект или этап пути — представляет собой проникновение совершенного видения в нашу эмоциональную жизнь. Это изменение или возвышение грубой, неочищенной энергии наших чувств, их превращение в нечто гораздо более тонкое и чистое или, если можно так сказать, в нечто более духовное.

Теперь мы переходим к третьему аспекту благородного восьмеричного пути Будды — к совершенной речи (санскр. самьяг вача). В данном случае перевод не вызывает вопросов. Здесь все однозначно, нет никаких нюансов, которые могли бы представлять трудность при переводе. Вача буквально значит «речь» или «произнесение», а самьяг (или самьяк), как и в других этапах пути, означает не просто «правильная» в противоположность ошибочной (как переводят обычно), но «целостная», «полная», «развитая», «совершенная». Поэтому при переводе выражения самьяг вача, мы будем говорить не просто о правильной речи, но о совершенной речи. Таков истинный смысл.

Очень знаменательно, что совершенная речь считается самостоятельным этапом или аспектом восьмеричного пути. Кто-то может подумать, что речь не так уж важна и ее как разновидность действия можно включить в совершенное действие — следующий член восьмеричного пути. Однако это не так. В учении Будды, изображенном в виде восьмеричного пути, совершенной речи отводится целый этап. Это указывает на чрезвычайную важность, которую буддизм придает речи вообще и совершенной речи в частности.

Совершенная речь — не только третий аспект благородного восьмеричного пути Будды — ведь воздержание от ее противоположности, т. е. от лживой или несовершенной речи составляет четвертое изпяти наставлений, следование которым ожидается от всех буддистов-мирян.

Речь или словесное общение — это то, чем нам постоянно приходится заниматься. Вы можете заниматься медитацией или не заниматься, дело ваше, но, когда доходит до речи, у вас едва ли есть выбор. Хочешь не хочешь, а разговаривать, беседовать, общаться все равно приходится. Не можете же вы все время молчать, даже если хочется! Впрочем, большинство людей не желают молчать, во всяком случае подолгу. Поэтому в любой последовательной программе духовной практики и культуры неизбежно должно найтись место для речи. Речь должна находиться под влиянием, даже подчиняться духовной жизни. Поэтому ей нужно уделять внимание и отводить место.

На Западе обычно считается, что человек состоит из тела и ума, а иногда — из тела, души и духа. В буддизме же принято говорить о трехчленном подразделении человека на тело, речь и ум. Это одно из тех общих мест, к которым мы настолько привыкли, что часто их упускаем, и тем не менее, они очень важны. Стало быть, в буддизме речи придается такое же значение, как и уму и телу. Тело, речь и ум составляют равнозначную триаду.

Ведь если задуматься, то именно речь отличает человека от животного. Мы знаем, что птицы издают крики, что у некоторых обезьян есть свой примитивный язык, что дельфины, по всей видимости, могут общаться друг с другом. Однако речь в полном смысле — это прерогатива людей. Может быть, она есть и у ангелов, но мы можем судить только о людях. Так что речь — это нечто особенное, выдающееся, нечто такое, что поистине отличает нас от всех прочих живых существ. Поразмыслив об этом, мы убедимся, что большая часть нашей культуры прямо или косвенно зависит от речи. Посредством речи учителя и родители воспитывают детей. Посредством книг — так сказать, застывшей, кристаллизованной речи — мы получаем информацию, приобретаем знания и даже можем обрести Просветление.

Вся наша культура, все наши знания, даже все духовные прозрения в большей или меньшей степени, прямо или косвенно произошли от слова, т. е. от речи, от произнесения. Поэтому естественно и даже неизбежно, что в нравственной и духовной жизни речи нужно уделять такое же внимание, как и мышлению и действию.

В истории развития буддизма отмечают три крупных этапа: это Хинаяна, Махаяна и Ваджраяна. В Ваджраяне, или алмазном пути, тело, речь и ум связывают с тремя психическими центрами (не придавая особого значения слову «психический»). Так, тело отождествляют с головным центром, речь — с горловым, а ум — с сердечным.

Именно поэтому, поклоняясь изображению Будды или своему учителю, мы соединяем ладони и последовательно касаемся ими головы, горла и груди. Это означает, что мы покдоняемся телом, речью и умом, то есть целиком и полностью, всем своим существом, не выпуская ничего.

Есть много других взаимосвязей тела, речи и ума — например с тремя каями, или «телами» Будды, но здесь мы не будем вдаваться в эту тему. Пока нас интересует только один момент: то, что горловой центр, символизирующий речь, расположен между головным и сердечным центрами. Голова, или головной центр, символизирует не только тело, но (в другой системе взаимосвязей) еще и интеллект или понимание, тогда как сердце, или сердечный центр, символизирует чувства и эмоции. Горловой центр, символ речи, находится между ними, и это значит, что речи присуща природа тела и ума. Речь предоставляет возможность выражения как голове, так и сердцу. При помощи речи мы передаем и мысли и чувства, и это справедливо как для обычной речи, так и для совершенной. Совершенная речь — это одновременно проявление совершенного видения (которое соотносится с интеллектуальным пониманием, но не идентично ему) и совершенных эмоций, которые на своем уровне соотносятся с нашей эмоциональной жизнью. Если сформулировать это совсем кратко и просто, то посредством совершенной речи мы выражаем как мудрость, так и любовь и сострадание. В широком смысле совершенная речь показывает, как изменяются принципы речи, или принципы общения под влиянием совершенного видения и совершенных эмоций.

В буддийских текстах совершенную речь обычно описывают как речь, правдивую, дружелюбную, полезную, способствующую согласию, гамонии и единству. Соответственно, неправильную или несовершенную речь характеризуют прямо противоположные термины: она не правдива, груба, вредна и способствует разногласию, дисгармонии и разъединению.

Большинство буддийских трактовок совершенной речи (которую обычно называют правильной), особенно современных, довольно поверхностны и нравоучительны. Они ограничиваются чисто этическим уровнем и даже не пытаются проникнуть глубже и исследовать психологические и духовные основы совершенной речи. Впрочем, такой подход характерен и для некоторых людей, когда дело касается учения Будды в целом и особенно учения о благородном восьмеричном пути. Порой людей вводит в заблуждение кажущаяся простота учения Будды, и, даже излагая его или претендуя на его изложение, они склонны подавать его как нечто избитое и обыденное. Они не пытаются углубиться в него и увидеть, что же имел в виду сам Будда.

Что касается совершенной речи, то обычно считают, что правдивость, дружелюбие, полезность и способность приводить к согласию, единению и ладу — это ее отдельные качества или признаки, как будто с одной стороны есть совершенная речь, а с другой — четыре ее признака, которые, так сказать, к ней приделаны. Но если мы немножко углубимся в эту тему и более тщательно исследуем данный аспект восьмеричного пути, то увидим, что в действительности эти так называемые качества совершенной речи представляют четыре разных уровня речи, причем каждый последующий уровень глубже предыдущего. В этой связи можно даже говорить о четырех последовательных уровнях общения.

В свете вышеизложенного мы теперь рассмотрим каждый из четырех уровней совершенной речи. Так мы, по крайней мере, получим некоторое беглое знакомство, некоторое представление — причем не только о правильной или совершенной речи, но об идеале человеческого общения: каким, согласно учению Будды, должно быть или могло бы быть человеческое общение. Возможно, мы также увидим, как нам далеко до этой совершенной речи, до этого идеального общения. Мы постоянно общаемся и разговариваем. И почти постоянно, если не всегда, не дотягиваем до этого идеала. Давайте же попробуем понять, что же на самом деле такое эта совершенная речь или этот идеал человеческого общения согласно учению Будды.