Палийская фраза, которая здесь переводится как «без враждебности», более буквально и точно переводится как «без врага». Это тонкое различие, но оно важно: если вы говорите, что у вас «нет врага», вы на самом деле говорите, что не считаете никого недостойным вашего доброжелательного отношения.

На пятом этапе метта-бхаваны мы пытаемся устранить границы, которые мы привычно воздвигаем между собой и другими, распространяя равную заботу и расположение к самим себе, нашему другу, нейтральному человеку и врагу. Затем мы расширяем нашу метту за пределы этих людей, чтобы охватить ею все существа, где бы они ни находились. Эта идея обо «всех существах» по определению не относится к ограниченному и конечному числу существ, но в то же самое время мы не можем по-настоящему постичь существование бесчисленного количества существ. Хотя это и кажется неразрешимым противоречием, природа метты предлагает нам решение. Метта не может успокоиться и остановиться на определенном количестве существ. Ваша благожелательность и сострадание постоянно расширяются, охватывая каждый раз все больше и больше людей. Естественная склонность ума – устанавливать пределы и успокаиваться, но положительные эмоции противостоят этой склонности.

Это особенно очевидно в начале последнего этапа медитации метта-бхаваны, когда, уравновесив свою любящую доброту по отношению к четырем людям на каждом из предыдущих этапах, вы позволяете своей метте полностью открыться, стать свободной от любых координат. Вы больше не думаете об отдельных людях, но метта продолжается, и по мере того, как ваши мысли обращаются к каждому из людей, метта естественным образом выражает себя по отношению к ним. Вне контекста медитации ваша метта также более не будет иметь особого объекта, но при встрече с людьми она будет выражаться в ваших чувствах и поведении по отношению к ним.

Метта – это, в конечном счете, состояние ума или сердца. Это означает, что на последнем этапе метта-бхаваны, хотя вы можете сосредотачиваться на том или ином аспекте всей совокупности живых существ, ваше внимание, ваше сосредоточение остаются постоянными. Хотя вы развиваете это состояние в отношении к особому человеку или последовательности людей, когда оно начинает течь, вам больше не нужно направлять его ни к кому в отдельности. В этом отношении метта подобна солнцу. Солнце продолжает сиять, получает ли кто-то его лучи или нет. Если планете случается оказаться на пути солнечных лучей, она купается в этом свете. В противном случае солнечный свет просто продолжает распространяться в пространстве. Подобно этому, если кто-то оказывается в орбите метты, ваша метта достается ему. Если нет никого, кто мог бы ее получить, метта лишь течет бесконечно в пространстве, так сказать.

Поэтому, строго говоря, вы не направляете метту кому-то. Не представляете вы буквально и то, что все живые существа в мире предстают перед вами и становятся коллективным объектом вашей метты. Не можете вы и осознавать каждое из этих существ по отдельности. Но есть бесконечно распространяющийся поток метты, который продолжается и продолжается, возникает и расширяется, и на любого, кто приходит вам на ум, льются его тепло и яркость.

Видя все именно так, мы можем начать формировать представление о метте не столько как о состоянии ума, как о движении внутри сознания или среде, в которой может двигаться сознание. Несомненно, не стоит ожидать, что наши положительные эмоции будут всеохватны и безграничны в самом начале. Это последовательно развивающаяся практика, а не мгновенное Просветление. Но ваш развивающийся опыт метты, если это действительно метта, найдет выражение в склонности думать о все большем количестве людей и все менее оставаться привязанным к своим узким интересам. Семя состояния Будды есть в каждой повседневной щедрой мысли или слове или поступке, исполненном дружелюбия. На самом деле, это естественно распространяющаяся склонность заботиться о других – качество, общее для всех подлинно положительных эмоций, в то время как негативные эмоции замыкают нас, ограничивают частным миром заботящегося лишь о самом себе «я».

Неизмеримые качества

Если то, что вы чувствуете, – на самом деле метта, вы никогда не ощутите, что вам ее достаточно.

Первые четыре этапа метта-бхаваны нужны для того, чтобы помочь вам запустить поток метты. Как только она начинает течь свободно, вы можете начать распространять ее в любом направлении, котором захотите, усиливая ее и все более расширяя ее поток. Вы можете послать ее в направлении животных, больных людей, стариков, жертв голода, злых диктаторов, куда бы ни завели вас ваши мысли.

То же самое справедливо и по отношению к другим медитациям брахма-вихар: каруна-бхаване или развитию сострадания, мудита-бхаване или развитию сорадования и упеккха-бхаване (упекша на санскрите) или развитию равностности. Каждая из них разделяет с меттой ту же безграничность объекта. Это, вероятно, наиболее очевидно в случае с упеккхой или равностностью. Говорить о равностности, так или иначе ограниченной немногими людьми, было бы противоречием, поскольку сущностная природа равностности – не проводить различий, но одинаково относиться ко всем.

Брахма-вихары тесно связаны между собой. На самом деле, основополагающее эмоциональное состояние в их сути едино – это метта. Если вы ощущаете метту, и эта метта встречает кого-то, кто счастлив, она превращается в сорадование, мудиту, состояние счастья при виде счастья других, сорадования их заслугам и положительным качествам. Само по себе отзывчивое качество мудиты достигает вершины, когда вы способны отнестись с признанием или сорадованием к заслугам тех людей, кто совершает положительные действия, хотя внешне они и настроены против вас. Вы столь же счастливы и рады их заслугам, как заслугам своих друзей.

Если бы вы могли ценить по достоинству только искусные действия людей, которые вам нравятся, это было бы крайне ограниченной формой мудиты, а если бы вы могли ценить лишь те действия, которые так или иначе приносили бы вам пользу или выгоду, мудита вообще сошла бы на нет. Мудита – это признание ценности подлинного счастья других. Если вы не можете сорадоваться другим, если вы не можете ощущать счастья от того, что они счастливы, у вас к ним нет подлинной метты.

Но предположим, что ваша метта встречает кого-то, кто страдает. Тогда она превращается в каруну, сильное и практичное желание сделать все, чтобы облегчить это страдание. Подобно мудите, упеккхе и метте, естественная склонность сострадания заключается в том, чтобы выходить за узкие границы и распространять свое поле деятельности все дальше и мощнее. На самом деле, этой склонностью обладает любая положительная эмоция. Мы смотрим не на какого-то одного человека, но на каждого, с кем мы встречаемся, с любовью, которую чувствует мать к своему беспомощному ребенку. Все время в нас сияет один и тот же свет метты. Тогда, согласно тому, страдают люди или счастливы, это основное положительное эмоциональное отношение окрашивается печальными оттенками каруны или одевается в яркие, живые цвета мудиты.

К четырем брахма-вихарам можно, вероятно, добавить и другие положительные состояния ума, ставшие всеохватными и непредубежденными, каковыми они, будучи положительными состояниями ума, на деле и являются. К примеру, преданность может показаться по необходимости ограниченной и пристрастной в своей системе координат, но на самом деле это не так. Преданность – это эмоция, возникающая, когда наша метта прикасается к чему-то более высокому и благородному, чем мы сами. Когда вы поднимаете свой взгляд с любовью, эта любовь становится почтением и преданностью – шраддхой и бхакти (на санскрите). И, наоборот, метта Будд, взирающих на всех еще не Просветленных существ, становится, конечно, каруной, состраданием.

Преданность в буддизме обычно рассматривается в рамках индийского представления о бхакти, удовольствия, испытываемого в связи с размышлением о духовных предметах. Хотя это и играет свою роль в буддийской преданности, на самом деле она заключается не в выражении формального уважения к символам религиозного авторитета. Это аспект веры, и он включает определенную степень уверенности в том, что путь, которому вы следуете, несомненно, приведет к избранной вами цели, окончательной цели. Он содержит значительный элемент проникновения, прямого знания о том, что определенные практики приведут к определенным результатам.

Как буддист, вы тянетесь к Будде, Дхарме и Сангхе, будучи уверенными, что они представляют собой ключевые ценности в жизни, символизируют высочайшую цель человечества. Подобная устремленность к Трем Драгоценностям привносит в ум ясность, превосходящую любое удовольствие, которое вы можете ощущать или нет. Быть преданным в подлинном смысле – значит признавать любой образ вашей цели и откликаться на него духовно. Если преданность ограничена лишь некоторыми из ее форм – связанными исключительно с определенной школой буддизма, к примеру, – она вряд ли будет преданностью в подлинном смысле. Даже если образы как культурные объекты вам незнакомы или не слишком привлекательны, преданный буддист все же узнает в них цель, общую для всех буддистов. Это происходит потому, что сама цель запредельна языку, запредельна культуре. Она не находит полного выражения в какой бы то ни было совокупности форм.

Положительная эмоция, будь это преданность, метта или что-либо другое, стремится к распространению по самой своей природе. Если смысл преданности в том, чтобы не выходить за свои пределы, это на самом деле не положительная эмоция. Подобно метте, она склонна становиться универсальной. Метта должна распространяться все дальше и дальше, обновлять себя и вместе с тем становиться ярче и сильнее. Если то, что вы чувствуете, – на самом деле метта, вы никогда не ощутите, что вам ее достаточно.

Накопление метты

Жизнь, исполненная доброты: учение Будды о метте

Жизнь, исполненная доброты: учение Будды о метте
Сангхаракшита

Скачать бесплатно книгу «Жизнь, испоненная доброты»