Традиционное тхеравадинское видение основывается на различии, проводимом между эмоциями и интеллектом, и Проникновение рассматривается как по сути интеллектуальное осознание. Но полностью развитая метта – это в своей основе более чем просто и исключительно эмоция, а Проникновение, по существу, – не просто умопостижение. Если ваш опыт метты непосредственно эмоционален и не основан на длительных размышлениях, тогда он – эмоциональный эквивалент Проникновения, а не само Проникновение. Но даже глубочайшее Проникновение не нужно ощущать как умопостижение – то есть не нужно принимать в форме логического утверждения. Вы просто проживаете его, ощущаете его как полностью развитые положительные качества и бескорыстие, которые не являются ни эмоциональными, ни умопостигаемыми.

Частое недопонимание – думать о Проникновении и бессамостности в абстрактном, даже метафизическом ключе, вместо того, чтобы считать их сутью конкретно проживаемые отношение и поведение. Но осознание истины бессамостности просто означает, что мы по-настоящему и глубоко бескорыстны. Если мы размышляем о принципе бессамостности как о неком особом принципе, который отделен от нашего настоящего поведения, мы так ни к чему и не придем. Если мы обнаруживаем, что нам трудно осознать окончательную пустоту «я», решение в том, чтобы попытаться стать менее эгоистичным. Понимание приходит с опытом, а не до него.

Метте, развитой не в полной мере, может недоставать ясной осознанности, характерной для Проникновения, достигаемого посредством размышлений над Дхармой. Тем не менее, она всегда ведет нас в направлении более яркой и ясной осознанности, поскольку ее природа – расти и расширяться за пределы, установленные эго. Иными словами, метта и Проникновение – не две разные цели. На самом деле, метта – это необходимый аспект Проникновения, и посредством размышлений о подлинной природе метты в нас вспыхивает Проникновение. Развив метту в ограниченном смысле, как равную доброту ко всем, вы можете перейти к размышлениям о том, есть ли на самом деле различия между вами и другими, и, если оно есть, каким может быть это различие. Размышляя подобным образом, вы начнете видеть, что идея «я есть я» и «он есть он» – не более чем заблуждение, и таким образом метта начнет сливаться с Проникновением.

Вы не бросаете метту, чтобы начать развивать Проникновение. Если в ходе медитации вам нужно развивать метту, а затем начать размышления по типу випассаны на этой основе, это представляет собой непрерывность опыта, а не переход от одного типа сознания к другому. Махаяна выражает это поэтически, говоря, что развиваемые эмоции брахма-вихар проходят через огонь шуньяты, пустоты, то есть не-я или недвойственности, таким образом, кладя начало бодхичитте, сердцу мудрости. Конечно, на практике опыт метты, скорее всего, будет время от времени ослабевать, и его нужно освежать, снова вспоминая умом и сердцем других живых существ, прежде чем продолжить размышления випассаны. Так практика чередует сосредоточение и размышление, шаматху и Проникновение, вероятно, долгое время, пока эти два аспекта не сливаются в ясном Проникновении, укорененном в мощных положительных эмоциях.

Именно в рамках Проникновения аспект всеохватности в метте, ее тенденция разрушать любое ощущение избранности, столь важны – хотя их и легко упустить из виду, потому что у метты нет умопостигаемой конечной точки. Но упускать связь между меттой и Проникновением – значит совершенно не понимать сути метты. К примеру, люди иногда говорят о том, что делают все «ради своего духовного развития», что кажется гротескным упрощением какой бы то ни было подлинной духовной практики, особенно если дело касается метта-бхаваны, ведь метта – это, по сути, доброжелательность, свободная от эгоистичного интереса. То, что нужно стремиться к подобной бескорыстной доброжелательности, в ключе подобной выгоды, несомненно, подрывает все дело. Хотя метта-бхавана начинается с заботы о себе, это воспринимается как трамплин для практики, а не как конечная цель. Конечно, вы приносите себе пользу, помогая другим, даже если даете нищему несколько монет, потому что считаете, что даяние принесет вам пользу: по крайней мере, вы расстались с деньгами, и обе стороны в результате стали счастливее. Трудно удержаться от того, чтобы не думать, какую выгоду вы получите от того, что делаете, но вам нужно пытаться оставаться сосредоточенным на своем альтруистическом намерении и держать знание о том, что вы получите от своих действий, так сказать, на заднем плане. Если вы практикуете метта-бхавану главным образом ради этого положительного воздействия на ваш собственный ум, эта польза будет уменьшаться, как и любая польза для других, поскольку практика с самого начала извращается эгоистичным интересом. Чем более чистосердечно ваше намерение делать метта-бхавану исключительно ради блага других, чем более плодотворной будет практика, как для вас, так и для них. Идея в том, чтобы мягко, но настойчиво расширять границы вашей метты и вместе с тем границы вашего собственного «я».

Когда метта переживается в этом полностью всеохватном духе и становится универсальной в своем диапазоне, нет ощущения «я», отдельного от кого-то или чего-то еще. Говорить о «себе» на этом этапе – почти логическое противоречие. Подобно тому, как круг, расширившийся до бесконечности, больше в действительности не является кругом, выйдя за пределы конкретной формы, так и ум, который расширился и объял всех существ, выходит за пределы определений. Позабыв о «я» в качестве точки отсчета, более не задаваясь вопросом, что значит конкретная ситуация лично для вас, вы можете продолжать бесконечно и с радостью увеличивать широту и глубину ваших интересов и положительных качеств. «Я» замещается творческой ориентацией существа, или, скорее, поскольку «существо» – выражение не слишком в духе буддизма, – творческой ориентацией становления. Это суть духовной жизни: достичь состояния, в котором все наше существо движется и склоняется к расширению, выходя по спирали все дальше и выше. Если, с другой стороны, мы по-прежнему привязаны к цикличности реактивного сознания и возвращаемся вновь и вновь к устойчивой и неизменной идее об «я» как центре нашей системы координат, даже духовные достижения могут стать оковами, оставаясь всего-навсего нашей «собственностью».

Вхождение в Поток – после которого, согласно традиции, можно переродиться не более семи раз – это точка, в которой равновесие искусных и неискусных энергий окончательно смешается в положительную сторону. До этого момента всегда будет существовать некий конфликт между нашими искусными побуждениями и неискусным сопротивлением изменениям. По этой причине мы иногда устаем от практики метта-бхаваны. Но в той мере, в которой нам удастся пробудить в себе подлинную метту, она, мы обнаружим, создаст свою собственную энергию и открытость, будет меньше зависеть от наших усилий – по крайней мере, пока мы снова не испытаем сопротивление какого-то аспекта нас самих, не подчиняющегося нашему искусному намерению. На самом деле, при постоянном применении метта, которую мы развиваем, будет постепенно включать энергию нашего сопротивления в направленный вовне поток наших благотворных энергий.

Метта обладает вкусом свободы. Если вы способны действовать в духе метты – если вы относитесь к другим точно так же, как и к себе – вы действуете, как будто различия между вами и другими, бездумно проведенного вашим умом, не существует. Поступая так, вы освобождаете себя от власти иллюзии отдельного «я». Это Проникновение, и хотя вы, возможно, не испытываете метту как нечто умопостигаемое, тот факт, что вы развили ее, эмоциональный эквивалент Проникновения, означает, что вы тем не менее, пришли и к Проникновению. Ошибочно относиться к практике метта-бхаваны так, как будто она – элементарное упражнение, просто подготовка к «настоящим» практикам Проникновения. «Карания метта сутта» посвящена очень высокому идеалу – развитию метты как пути к Проникновению.

Как далеко заводит вас метта?

Заключительная строка сутты, по-видимому, означает, что кульминация совершенства метты – это само Просветление. Однако если воспринимать ее буквально, то эта строфа не исключает последующих перерождений. В тексте говорится: «Его больше не постигнет становление в утробе» (габбхасейям), что звучало бы убедительно, если бы не тот факт, что согласно буддийской традиции рождение в утробе – лишь один из возможных способов рождения. На самом деле, в буддийских текстах разных видов упоминаются четыре вида рождений – рождение из утробы, из яйца, из влаги и призрачное рождение. Так что для традиционного буддиста, хотя эта строфа и означает, что он не переродится больше в измерении людей или животных, это не исключает другие три вида рождений. К примеру, в высших небесных мирах боги рождаются посредством призрачного рождения – то есть просто проявляются в результате своей предыдущей кармы. Это способ перерождения «Невозвращающегося», анагамина: он перерождается в Чистых Обителях и пребывает там в окружении золотого света учения Будды до того времени, пока он не достигнет окончательного Просветления.

В учении Тхеравады есть приблизительная параллель с учением буддизма Махаяны Чистой Земли: главное отличие в том, что Бодхисаттва может в дальнейшем перерождаться из сострадания, чтобы помогать живым существам, еще страдающим в нечистых измерениях существования. К примеру, Бодхисаттва Кшитигарбха дал обет воздерживаться от Просветления, пока каждый адский удел не будет очищен от мучающихся существ. Он сознательно выбрал перерождения, хотя в каком-то смысле этот выбор был неизбежным следствием его сострадания. Так, подобно Невозвращающемуся, Бодхисаттва на самом деле выходит из круга нежеланных перерождений, которым должны подвергаться обусловленные существа вследствие своих действий в предыдущих жизнях.

Готовы мы или нет принять подобные различия между типами перерождений применительно к изучаемому нами тексту, в некоторой мере зависит от того, как мы воспринимаем сам текст. Можно с уверенностью сказать, что на раннем этапе передачи учения Будды определенные выражения обладали скорее метафорическим, нежели буквальным смыслом. Затем, по мере развития на протяжении столетий традиции Абхидхармы, определенные термины действительно конкретизировали свое значение. Небесные уделы и различные типы перерождений, равно как дхьяны и пятьдесят одно явление ума, стали описываться в мельчайших подробностях. Возможно, что это упоминание о прекращении дальнейших перерождений в утробе первоначально должно было пониматься в общем, метафорическом смысле, а не в буквальном. Если нам угодно, мы вполне можем понимать эту строку так, что человек больше не переродится снова ни в какой форме – то есть станет полностью Просветленным. В любом случае трудно сказать наверняка. Но мы можем не сомневаться в том, что здесь, по крайней мере, выражена совершенная уверенность в связи между развитием метты и в высшей мере искусными состояниями ума.

Наследие радости

Метта-бхавана – это не детсадовская практика.

Хорошо представлять вдохновенные образы достижения метты, когда мы пытаемся пробудить хотя бы малую долю ее в медитации. Но иногда более полезно вернуться к отправной точке всего процесса духовного открытия. Трансформация начинается с попытки вести нравственную и честную жизнь, и если это предварительное достижение кажется отдаленной целью для большинства людей, то это, несомненно, тот аспект, которому мы должны уделить больше всего внимания.

Мы знаем, что интеллектуального понимания бессамостности недостаточно. Но как мы приходим к воплощению этого знания в глубокой и зрелой эмоциональной осознанности? В современной жизни, особенно на Западе, мы не склонны работать с сильными эмоциями, и, вероятно, особенно с сильными положительными эмоциями. Поэтому неудивительно, что мы недооцениваем силу метты и, следовательно, значимость и духовный статус метта-бхаваны. Мы предпочитаем соотносить цель с прохладным восхвалением истинной природы существования, а не с пылкой и неослабной преданностью тому, чтобы привести всех существ к бесконечному свету и безграничному блаженству Нирваны.

Метта требует сильной положительной энергии. Если ваши положительные эмоции быстро гаснут при ярком свете повседневной жизни, если вы беспокойны, раздражены или не способны к дружелюбию, поднявшись с подушки для медитации, вам определенно нужно вернуться к основам практики. Прежде чем начать медитировать, имеет смысл хорошо понаблюдать затем, как вы ведете себя в обычной жизни. Иногда мне кажется, что люди совсем не добры друг к другу, выражается ли это в их действиях или в отношении в целом. Любая злость или ссора разоблачает сущностный недостаток метты, и если вы не желаете развивать метту в ежедневном взаимодействии с людьми, бессмысленно пытаться развивать ее на подушке для медитации. Позволяя себе опускаться до мстительности и злобы, мы обнаруживаем фундаментальный недостаток веры в метту в качестве пути регулярной практики. Мы как будто оставляем ее в алтарном зале и выходим без нее, хотя вполне искренне и ощущали ее, будучи внутри. Если так происходит, наша метта, видимо, не обладает достаточной силой, чтобы привносить ее в наше повседневное общение с другими.

Метта – это высокий идеал, столь высокий, что включает готовность пожертвовать жизнью и здоровьем ради других, и очень трудно достичь его во всей полноте. Следовательно, нам нужно быть готовым ценить более скромные достижения в метте как совершенно искренние, пока они есть. С другой стороны, даже наша зачаточная метта не должна быть слишком уязвимой. Она должна быть способна пережить перенос, и хотя бы несколько часов цвести в холодном и суетливом мире за пределами комнаты для медитации. В медитации вам иногда может показаться, что вы излучаете метту с безопасного и довольно отстраненного положения. В этом случае попытайтесь привнести в практику больше ощущения воображаемого отождествления с другими, как традиционно делается в каруна-бхаване, к примеру, в которой ваша цель – сочувствовать другим, поставить себя на их место. Тепло и сопереживание должны привноситься в ваши действительные отношения с людьми. Стоит спросить себя, достаточно ли тепла в ваших отношениях, особенно с теми, кто также практикует метта-бхавану.

Буддийский путь состоит из последовательных шагов. Основание нашей практики должно быть прочно укоренено во внимательности и метте, прежде чем мы двинемся дальше. От большинства людей, как, я надеюсь, мне удалось показать, метта-бхавана требует более чем достаточных духовных устремлений и вряд ли нуждается в дополнении чем-то еще, кроме практики внимательности. Если мы не удовлетворены метта-бхаваной, просить более высоких и продвинутых практик – самообман. Естественно, нам понравится что-то новое в силу самой новизны этого, и мы можем даже убедить себя, что готовы к более продвинутым упражнениям. Конечно, мы спешим перейти к следующему этапу. Но вся эта погоня за следующим достижением, следующим духовным товаром – не более чем цепляние и тщеславие. Если мы недовольны метта-бхаваной или не слишком преуспели в ней, это не потому, что мы переросли ее, – как раз наоборот. Скорее всего, это значит, что мы должным образом не подготовились к практике или, возможно, нам нужно применить больше воображения, интуиции или почтения в нашей практике. Это может просто означать, что нам нужно делать ее более продолжительное время или чаще. Метта-бхавана – не детсадовская практика.

Если мы следуем пути постепенных шагов, как традиционно поступали буддисты в древних культурах на протяжении многих столетий, мы начинаем с развития счастливого, здорового человеческого существования, и на этой основе начинается наша практика метты. В наши дни мы, скорее всего, движемся по пути непостепенных шагов. Только научившись медитировать, мы задумываемся о том, что для успешной медитации необходимы нравственные основания.

Очень скоро мы, скорее всего, обнаруживаем, что наша медитация застопорилась, что нам придется начать развивать ключевые человеческие качества честности, ответственности, довольства, простоты и так далее более целенаправленно, прежде чем мы сможем двинуться дальше. Это происходит снова и снова: вы выбиваетесь из сил и вынуждены возвращаться к своим следам, чтобы укрепить нравственную основу практики. Трудно сказать, каких качеств недостает в фундаменте, пока вы не пытаетесь возвести здание практики на нем и не убедитесь, что ей не хватает силы, чтобы поддерживать вас. Именно так, довольно бессистемно, петляет путь непостепенных шагов.

Непреложный факт: если вы тщательно подготовились к практике буддизма, вы уже практикуете. Если у вас есть все эти положительные человеческие качества, если вы способны, честны и так далее, скорее всего, ваше эмоциональное отношение к другим уже будет столь здравым и позитивным, что будет настроено на метту. Для большинства людей насущная задача – не гонка за некой расплывчатой идеей Проникновения, а утверждение этой основы – положительных эмоций. Без развития любви, сострадания, веры, радости, восторга, блаженства мы никуда не продвинемся. В нашей жизни должна постоянно существовать прочная, устойчивая основа положительных эмоций. Это вполне достижимо. Это нормальное человеческое состояние. В этом нет ничего необычного, ничего исключительно духовного. Просто так случилось, что мы скатились ниже этого уровня, по крайней мере, пока. Следовательно, путь метты – не только путь постоянного усиления положительных эмоций, ведущих к Просветлению. Это руководство по обретению нашей человеческой основы – наследия радости.

Заключение: Реализация метты

Жизнь, исполненная доброты: учение Будды о метте

Жизнь, исполненная доброты: учение Будды о метте
Сангхаракшита

Скачать бесплатно книгу «Жизнь, испоненная доброты»