«Сутра Сердца» называется так, потому что представляет собой сердцевину, или сущность, Праджняпарамиты и предлагает нам в очень сжатой форме сущностное значение всех сутр Совершенства Мудрости. Неудивительно, что в странах буддизма Махаяны на Востоке ее так часто читают и поют. Если мы на самом деле знаем «Сутру Сердца», мы в каком-то смысле знаем все.

Есть две редакции «Хридайи» или «Сутры Сердца» на оригинальном санскрите, и единственное различие между ними заключается в том, что в большей, наряду с началом и окончанием, рассказывается об обстоятельствах, в которых она была передана. Мы используем более короткую и известную версию, и я выбрал перевод доктора Конзе (с небольшими собственными исправлениями), потому что он более буквален.

Что касается самого текста, я собираюсь сделать предположение, которое, насколько мне известно, ранее неделалось. Я полагаю, что форма и содержание «Сутры Сердца» – то есть, буквальная форма и духовное содержание – одинаково важны. Форма сутры – это на самом деле часть содержания. Можно даже сказать, что в случае с «Сутрой Сердца» «окружение и есть послание», рама – на самом деле часть картины.

Эта рама или окружение принимает форму драмы. Сутра – это своего рода диалог, который происходит между Авалокитешварой и Шарипутрой. Если мы понимаем, кто эти персонажи и что они символизируют, мы во многом поймем и смысл сутры.

Авалокитешвара – это один из великих Бодхисаттв. В высочайшем смысле бодхисатва – это воплощение какого-то особого аспекта состояния Будды, и аспект, который символизирует собой Авалокитешвара в этом контексте – это Совершенная Мудрость. Это может показаться странным: обычно он воплощает сострадание, а мудрость символизирует Манджушри. Но любой Бодхисаттва, будучи Просветленным существом, проявлением Дхармакайи¹¹, может делать все, что угодно. Возможно, это разоблачение наших ожиданий служит напоминанием, что Бодхисаттва не ограничивается выражением какого-то конкретного качества. С другой стороны, возможно, Авалокитешвара был столь известным Бодхисаттвой, что играл важную роль даже в тех ситуациях, в которых его связь с состраданием не была его особой характеристикой.

В конечном смысле, безусловно, мудрость и сострадание неотделимы. Посредством мудрости человек познает реальность, посредством сострадания он открывает ее другим. Мудрость здесь подчеркивается в контексте текста, сострадание – это символизм фигур, вовлеченных в диалог. Имя «Авалокитешвара» значит «Владыка, простирающий взгляд вниз», и в начале сутры, из глубин своей Совершенной Мудрости, он с состраданием озирает лежащий внизу мир и особенно Шарипутру.

Исторически Шарипутра – один из двух главных учеников Будды, а другой – Маха-Маудгальяяна. В то время как Маха-Маудгальяяна был известен своими психическими силами, Шарипутра был знаменит мудростью. Но поскольку, согласно традиции, Шарипутра был основателем Абхидхармы, в контексте «Сутры Сердца» он отстаивает мудрость в ограниченном, хинаянском смысле.

Так мы сразу получаем ключ к значению всего текста. Это диалог между мудростью, с одной стороны, и Совершенной Мудростью, с другой. Но это не просто диалог – это столкновение, даже схватка. Но как может быть, что случается столкновение или даже схватка между тем, что может показаться более или менее одним и тем же качество? Мы можем прийти к пониманию этого, если мы обратимся к этому на более низком уровне, считая, что столкновение происходит между духовным проникновением, символизируемым Авалокитешварой, и более интеллектуальным типом понимания, представленным Шарипутрой (хотя мы и не можем, как мы увидим, столь однозначно полагаться на такую интерпретацию).

Есть и еще кое-что довольно необычное и важное в этом диалоге или конфронтации, по крайней мере, в короткой версии «Сутры Сердца». Шарипутра не произносит ни слова. Другими словами, в контексте «Сутры Сердца» интеллект не дает ответов, как он это делает обычно. Он достиг уровня, на котором он способен выйти за пределы самого себя. В христианской мистической традиции есть высказывание: «Рассудок умирает, рождая экстаз». Можно сказать, что мудрость умирает, рождая Совершенную Мудрость.

Здесь, в «Сутре Сердца», в каком-то смысле представлена главная ситуация духовной жизни: мудрость, становящаяся Совершенной Мудростью, дхармы, растворяющиеся в шуньяте, интеллектуальное понимание, преображающееся в духовное проникновение. Когда мы читаем Сутру, когда мы ее поем, когда мы о ней размышляем, мы обращаемся к драматической ситуации, которая происходит вовсе не вне нас. Шарипутра внутри нас, Авалокитешвара – тоже внутри нас. Шарипутра в нас учится слышать Авалокитешвару внутри нас.

Таким образом, форма сутры драматически выражает то, что содержание говорит дидактически. Буквальная форма говорит на языке образов и обращена к бессознательному. Содержание, с другой стороны, использует понятия и обращается к сознательному уму. Это концептуальное содержание заключается главным образом в шести великих утверждениях, сделанных Авалокитешварой, шести ударах грома, которые последовательно сотрясают все предубеждения Шарипутры, разрушая низшую мудрость и открывая высшую мудрость.

Авалокита, Святой Владыка и Бодхисаттва, погрузился в глубокое течение Мудрости, вышедшей за пределы. Он взглянул с высоты и узрел лишь пять совокупностей, и увидел он, что в своем самобытии они были пусты.

Так, Шарипутра, форма есть пустота, а сама пустота есть форма; пустота не отличается от формы, форма не отличается от пустоты; что бы ни являлось формой, это пустота, что бы ни являлось пустотой, это форма; то же самое справедливо по отношению к ощущениям, восприятиям, импульсам и сознаниям.

Первое утверждение, сделанное Авалокитешварой, заключается в том, что пять скандх пусты. Это утверждение представляет собой общую основу для него и Шарипутры. И Хинаяна, и Махаяна начинают с этого. Согласно этому основополагающему буддийскому учению, все разнообразие существующих явлений можно свести к пяти группам или совокупностям: материальной форме, ощущениям (приятным, болезненным и нейтральным), восприятиям, импульсам и сознанию. Имеем ли мы дело с вещами или людьми, их можно полно и исчерпывающе описать в рамках этих пяти категорий. Необязательно привносить понятие какой-то независимой, отдельной категории, например, самости или души. То, что мы называем «собой» - не что-то независимое от скандх, не что-то отдельное от формы, ощущения, восприятия, импульсов и сознания. «Самость» - это лишь ярлык для скандх в их совокупности. Это первое великое утверждение – что пять скандх исчерпывают все существование, и за ними ничего не стоит. В то же время, они пусты от любой самости или души.

Так, о Шарипутра, все дхармы отмечены пустотой, они не порождены и не прекращаются, не загрязнены и не безупречны, не ущербны и не совершенны.

Второе великое утверждение Авалокитешвары идет немного дальше. Теперь он говорит, что все дхармы пусты. Здесь мы начинаем углубляться. Ранняя буддийская классификация существования в целом по категориям пяти скандх была отвергнута традицией Абхидхармы, основателем которой считался Шарипутра. С точки зрения Абхидхармы это было, так сказать, не слишком научно. Поэтому они заменили первоначальную классификацию пяти скандх четырехчленной – на форму, мысль, сопутствующее уму и составляющие ума. Мельчайшие составные части этих четырех категорий, неразрушимые элементы, далее которых анализ не может продвинуться, они назвали дхармами.

Сарвастивада, возможно, самая важная школа Хинаяны, пришла к выводу, что существует семьдесят две таких дхармы, мельчайших неразрушимых элемента, к которым можно свести все феноменальное, обусловленное существование. Они известны как «обусловленные» дхармы, в отличие от гораздо более краткого списка из всего лишь трех «Необусловленных дхарм», состоящего из пространства и двух видов нирваны. (Эти Необусловленные дхармы рассматривались как вечные, не возникающие в результате причины и следствия, подобно обусловленным дхармам). Все вместе они составляли знаменитые семьдесят пять дхарм Сарвастивады. Эта философия – род плюралистического реализма.

Ранние философы Абхидхармы часто занимали себя классификацией и перечислением дхарм всеми возможными способами. Они отделяли обусловленные дхармы от Необусловленных. Они отделяли дхармы, которые были «загрязнены» жадностью, ненавистью и неведением, от «безупречных дхарм», а дхармы, которые были ограничены или неполны, от бесконечных или завершенных. Они отмечали, что каждая обусловленная дхарма рождается и прекращает существование, в то время как Необусловленные дхармы характеризовались исключительно ниродхой, прекращением. Было разработано великое множество различных типов отношений между дхармами, допускающих десятки тысяч перестановок и формирующих невероятно сложную структуру. Трудно даже представить, насколько изощренной была эта структура, но результаты наполняли многие тома анализа и перестановки дхарм.

Авалокитешвара утверждает, что все эти дхармы пусты. Они не обладают абсолютной реальностью. Этим утверждением он низвергает весь научный аппарат Абхидхармы. Все строение пусто. Все хорошо, пока это не заходит далеко, – это выводит нас за пределы великого неведения относительно того, что вещи – это вещи, а люди – это люди. Но как система анализа и классификации это результат тонкой активности ума, и в качестве такового он представляет собой тонкое неведение, которое в конечном итоге нужно преодолеть.

Совершенная Мудрость, представленная Авалокитешварой, разрушает не только Абхидхарму, но все попытки, как философские, так и научные, дать систематическое интеллектуальное описание реальности. Единственный способ добраться до реальности – разрушить ваши идеи о реальности, какими бы тонкими, какими бы сложными, какими бы убедительными они не были. Их достоверность может быть только временной. Поэтому все дхармы пусты.

Потому, Шарипутра, в пустоте нет формы, нет ощущения, нет восприятия, нет импульса, нет сознания. Нет глаза, нет уха, носа, языка, тела, ума. Нет форм, звуков, запахов, осязаемого или объектов ума. Нет элемента органов чувств и так далее, пока мы не доходим до того, что нет элемента сознания ума.

Третье утверждение: в шуньяте не существует дхарм. Это следствие – более позитивная сторона, если хотите – предыдущего утверждения. Оно предполагает, что реальность обнажена, довольно проста, лишена всех наших интеллектуальных построений, всех наших философий, всех наших концепций. Эти идеи – наши. Они не принадлежат реальности, потому что реальности ничего о них не известно. Реальность отвергает – если немного «очеловечить» ее – все наши мысли. В шуньяте не существует какого бы то ни было разделения между обусловленными дхармами и Необусловленными дхармами, загрязненными дхармами и чистыми дхармами. Все эти двойственные представления преодолеваются. Это подобно – используя любимый образ Махаяны – безоблачному небу. Облака могут быть прекрасны, но они скрывают обнаженное великолепие самого неба. Реальность в ее подлинном состоянии, выше и глубже всех наших систем представлений о ней, подобна ясному, безоблачному небу. В шуньяте не существует дхарм.

Нет неведения, нет прекращения неведения и так далее, вплоть до того, что нет разложения и смерти и нет прекращения разложения и смерти. Нет страдания, нет возникновения, нет прекращения, нет пути. Нет постижения, нет достижения и нет не-достижения.

Философия, даже буддийская философия, низвергнута. Не воображаем ли мы тогда, что религия – даже сам буддизм – избежит этой участи? Четвертое великое утверждение Авалокитешвары приводит к выводу, что нет такой вещи, как буддизм. Я немного перефразирую: это четвертое утверждение на самом деле – более широкая или универсальная версия третьего, но именно к этому оно ведет. Он устраняет религию как самоцель. В религии нет ничего абсолютного или окончательного. Поэтому в этой части сутры перечисляются известные категории буддийской мысли: пять скандх, шесть органов чувств, восемнадцать элементов, двенадцать звеньев цепи зависимого возникновения, Четыре благородные истины, само знание, достижение и даже недостижение. Последние два пункта, прапти и апрапти, отличаются от остальных, поскольку это термины, которые не встречаются в Палийском каноне. Они были введены сарвастивадинами в качестве категории самскар и в качестве таковой представляют собой крайний пример конкретизации абстрактных представлений.

Авалокитешвара утверждает, что все эти философские и даже практические религиозные категории, вся оперативная база нашей религиозной жизни, включая идею Обусловленного Совозникновения и даже идею самого Просветления, - шунья, пусты, лишены абсолютной достоверности. Он говорит, что, если вы хотите развиваться – если ваша цель Совершенная Мудрость – что ж, вам нужно выйти за пределы буддизма. На самом деле, вам нужно понять, что нет такой вещи, как буддизм. Буддизм – только плот, переправляющий вас на другой берег, затем его нужно отвергнуть. Это лишь палец, указывающий на луну.

В этом моменте очевидна связь Дзен с «Сутрой Сердца» – или, скорее, очевидно, как «Сутра Сердца» выражает себя практически в терминах Дзен. Дзенский мастер, который ответил на вопрос «Предположим, я встретил Будду на дороге, что мне делать?» кратким наставлением «Убей его», говорил своему ученику, что ему придется оставить буддизм позади. Если вы на самом деле устремлены к Просветлению, не позволяйте вашей идее о Будде встать у вас на пути. Ничто так не мешает вам в поисках реальности, как то, что должно вам помогать, а именно, религия. То, что должно быть средством достижения цели, слишком легко принять за цель саму по себе.

Буддизм, вероятно, уникален в том, что видит это так отчетливо. Он сметает с пути к Просветлению даже буддизм как таковой. Несомненно, долгое время вам будет необходим буддизм. Вам нужны ваши мантры и медитации, ваши начитывания и писания, ваши лекции, ретриты и семинары, вам нужны буддийские термины и идеи. Но, в конце концов, вам придется выйти за пределы их руководства, отмести все в стороны, чтобы остаться наедине с реальностью.

Потому, Шарипутра, именно благодаря такому безразличию к любого рода личным достижениям и вверению себя Совершенству Мудрости Бодхисаттва пребывает без завесы мыслей. Не прикрываясь мыслями, он не впадает в трепет, он преодолел все, что может его опечалить, и, в конце концов, он достигает Нирваны.

Пятое великое утверждение: Бодхисаттва обретает Просветление и становится Буддой, только полагаясь на Совершенную Мудрость. Другого пути нет. Вы не можете стать Просветленным, если вы не развили Совершенную Мудрость. Вы можете быть великим ученым, вы можете обладать глубокими познаниями в техниках сосредоточения и медитации, вы можете быть преданным, благочестивым и полным веры, вы можете всегда поступать хорошо, даже до такой степени, чтобы отдать собственную жизнь на благо других, но все эти достойные достижения в конце концов оказываются бесполезны. Только Совершенная Мудрость, то есть прямое, непосредственное знание абсолютной реальности, выходящее за пределы самого буддизма, дарует Просветление.

Все те, кто известны как Будды трех времен, полностью пробудились к высочайшему, верному и совершенному Просветлению, потому что они полагались на Совершенство Мудрости.

Шестое и последнее утверждение заключается в том, что все Будды прошлого, настоящего и будущего обрели Просветление посредством развития Совершенной Мудрости. Исключений нет. Если есть Просветленные личности прошлого, настоящего или будущего, они обрели – или обретут – Просветление только благодаря развитию Совершенной Мудрости. В этом «Сутра Сердца» совершенно, безжалостно недвусмысленна.

Эти шесть утверждений представляют собой главное содержание «Сутры Сердца». Осталось лишь одно. Сутра заканчивается мантрой Совершенной Мудрости. И, как сутра содержит в сжатом виде литературу Праджняпарамиты, мантра содержит саму сутру. Конзе переводит слово «мантра» как «заклинание», но это совершенно не верно. Мантра – это своего рода священное высказывание, никакого другого объяснения дать нельзя.

Мантра Совершенной Мудрости – «Гате гате парагате парасамгате бодхи сваха». Мантры на самом деле непереводимы, но согласно переводу Конзе, можно передать это как «Вышедший, вышедший, вышедший за пределы, совершенно вышедший за пределы, о, что за пробуждение, все приветствуют тебя!» Однако простой смысл слов не слишком нам помогает. Первое «гате» значит уход от обусловленного, уход из мира явлений, из мира, каким мы его знаем. Второе «гате» означает уход даже от Необусловленного, даже от нирваны – то есть, от концепций о нирване или Просветлении, как чем-то, отдельном от этого мира и этого состояния. Недостаточно выйти за пределы обусловленного, вам придется выйти за пределы Необусловленного. Недостаточно, можно сказать, одолеть Сатану, вам придется превзойти и Бога. Затем, «парагате» значит «вышедший за пределы» - вышедший за пределы различения обусловленного и Необусловленного, сансары и нирваны, этого мира и иного, омраченного и чистого, вышедший за пределы всех дуалистических различений. «Парасамгате» - «совершенно вышедший за пределы» - значит, что человек вышел за пределы даже представлений о шуньяте. Когда человек выходит за пределы самой реальности, он совершенно вышел за пределы.

Следующее слово, «бодхи», это не утверждение. Оно означает Просветление, состояние Будды, знание абсолютного, но в мантре не говорится: «О, и тогда ты обретешь бодхи!» Там даже не говорится: «О, что за пробуждение!» Неплохо, но не хватает силы простого слова «бодхи», «пробуждение». И, наконец, «сваха» не переводится, его общий смысл в индийской литературе «все хорошо», «благоприятно», «благословение». Когда вы пробудились, когда вы Будда, все благоприятно, все хорошо.

Следовательно, такова сердцевина или сущность «Сутры Сердца», которая сама по себе является концентрацией смысла всех писаний Совершенства Мудрости. «Вышедший, вышедший, вышедший за пределы, совершенно вышедший за пределы. Пробуждение. Все хорошо». Постоянно начитывая мантру, постоянно медитируя над ней, человек рано или поздно понимает ее глубокое значение.

В случае с садханой Праджняпарамиты, или практикой визуализации, мантра отличается. В этом контексте это «ом а дхи хум сваха», что призывает Бодхисаттву Праджняпарамиту. Но «гате гате парагате парасамгате бодхи сваха» - это мантра самой мудрости, своего рода безличная мантра, так сказать. Если вы не хотите медитировать на конкретной форме Бодхисаттвы, вы можете взять эту мантру или, на самом деле, любые строки или отрывки из литературы Совершенства Мудрости – притчи в конце «Алмазной сутры» будут очень кстати – и поразмышлять над их значением. Делая это, вы будете освежать в уме строки или мантры, которые будут воплощать Совершенство Мудрости устно, вместо того, чтобы призывать их визуальное или формальное воплощение.

«Сутра сердца» в целом довольно компактна, чтобы регулярно повторять ее и размышлять над ней. В том разрезе, в котором я описал ее, сутра представляет собой путь, состоящий из последовательных шагов, но было бы неплохо разделить эти шесть этапов на ряд меньших этапов. Например, не обязательно сразу нырять в ледяную воду пяти скандх. Вы можете начать, например, с разделения «человека» на наму и рупу. Затем вы можете разделить наму и рупу на четыре составляющие части, так сказать, чтобы подойти к пяти скандхам (среди которых рупа является пятой). От этого вы можете перейти к работе с двенадцатью аятанами (шестью чувствами и их объектами) и восемнадцатью дхату (двенадцатью аятанами вкупе с соответствующим сознанием, которое возникает под влиянием контакта каждого чувства с его объектом). Нет необходимости начинать спекулировать над «почему» и «для чего» этих разнообразных классификаций. Изначально они были предназначены не для утверждения какой бы то ни было эпистемологической доктрины, а просто для того, чтобы служить основой для медитации. Идея заключается в том, что на основе глубокого сосредоточения и позитивного медитативного состояния вы просто обращаете внимание на свое собственное существование и с помощью подобного анализа начинаете видеть себя как сложный процесс, а не как самость.

Идя далее, вы можете подойти к дхармам систематичнее, различая самскрита-дхармы и асамскрита-дхармы (составные и несоставные дхармы), а затем перейти к классификации по типу Абхидхармы на читты (сознания) и чайтасики (факторы ума). И, наконец, вы можете отнести каждое «гате» мантры последовательно к определенному уровню шуньяты, так, как я это описал.

В каком-то смысле, нужно повторить продвижение Шарипутры. Нужно быть Шарипутрой полностью, прежде чем можно начать слушать Авалокитешвару. Утверждения Авалокитешвары представляют собой не опровержение ошибок или устранение ложного понимания, а углубление ограниченного понимания. Если бы отправной точкой не было это ограниченное понимание, его нельзя было бы углубить. Некоторые исключительные личности, возможно, и в состоянии совершить прыжок в Совершенство Мудрости из ниоткуда, но их очень мало, и не стоит считать, что вы сами принадлежите к их числу.

Авалокитешвара обращается к тому, кто обрел определенный уровень понимания. Но о каком уровне на самом деле идет речь? Для начала нам нужно ясно понять, что мы имеем дело с Шарипутрой, мифологизированным Махаяной, а не с историческим Шарипутрой. И, если следовать мифу, в нем не предполагается, что Шарипутра обладает чисто интеллектуальным пониманием Дхармы – потому что, в конце концов, сама Абхидхарма проводит различие между шрута-майя-праджней, мудростью, основанной на книжном обучении, и бхавана-майя-праджней, мудростью, основанной на прямом медитативном опыте¹². Однако, если мы вообще собираемся приступить к изучению «Сутры Сердца», нам нужно принять на некотором уровне различие в Махаяне между ограниченным проникновением Архата и более глубоким проникновением Праджняпарамиты, даже если к конце концов это различие не выдерживает внимательного рассмотрения.

Вероятно, лучше всего считать, что Шарипутра представляет собой аспект ума, который склонен принимать все буквально, а Авалокитешвара – тот аспект, который обращается к сути вещей. Конечно, для того, чтобы общение состоялось, необходима и буква учения, и его дух. Это так же справедливо по отношению к Совершенству Мудрости, как и к Абхидхарме. Махаяна предостерегает нас, что шуньяту нужно понимать не как данность, а как рабочую концепцию, поскольку в противном случае мы найдем в ней еще одно убежище для эго. Даже «абсолютные» психофихические элементы Абхидхармы изначально были рабочей концепцией. Не так важна глубина анализа, как дух, с которым мы принимаем его результаты. В конце концов, хотя в мире буддизма Махаяны и недвусмысленно говорится об ограничениях концептуальных формулировок, нет абсолютной гарантии, что мы не закоснеем и не впадем в буквализм.

Ни одной копии санскритского текста «Сутры Сердца» так и не было найдено в Индии, но в конце XIX века оригинальная индийская рукопись на пальмовых листьях была найдена в японском храме. На самом деле, это был не дзенский храм, но это не удивительно, поскольку «Сутру Сердца» читают и делают объектом медитации во многих школах японского буддизма. Она обычно распевается на японском, довольно быстро и ритмично, точно так же, как в Тибете она читается по-тибетски, а в Англии и США – на английском (а иногда также и в оригинале, на санскрите).

Традиция Совершенства Мудрости оказала сильное влияние на тибетский буддизм и Дзен. Тибетский подход к ней более диалектичен – тибетские буддисты часто склонны к интеллектуальности, а дзенский подход более интуитивен, более поэтичен, но в обеих школах «Сутра Сердца», наряду с «Алмазной сутрой», высоко ценится. Один из величайших мастеров Дзен, или, если быть более точным, Чань, Хань Шань, написал особенно красивые комментарии к обоим текстам, которые опубликованы на английском в очень доступном переводе Чарльза Лука¹³.

Можно даже сказать, что «Сутра Сердца», наряду с «Алмазной сутрой», составляет духовный скелет буддизма в Китае, Японии, Монголии, Тибете, Корее и Вьетнаме. Здоровый скелет сам по себе, конечно, не гарантирует духовного здоровья всего тела буддийской традиции на Дальнем Востоке. Тибетские и дзенские практики точно так же склонны грешить ограниченностью ума, догматичностью, нетерпимостью и буквализмом, как и любой тхеравадин. Во всех школах буддизма есть тенденция к буквализму, поскольку это склонность человеческого ума как такового.

Возможно, пришло время для новой сутры, в которой место Шарипутры занимает Авалокитешвара – Авалокитешвара, который воспринял категории Махаяны буквально и нуждается в обретении истинного смысла шуньяты, открытого ему высшим существом. Тем временем, мы можем продолжить эту традицию на Западе, не просто глядя на слова на странице, но учась слушать голос Авалокитешвары в нашем собственном сердце и ждать, пока цветок Совершенной Мудрости не распустится в нем.