Когда мы становимся митрами, мы подтверждаем, что Буддийская Община «Триратна» – та среда, в которой мы хотим практиковать Дхарму, по крайней мере, в обозримом будущем. В первых трех сессиях этой части курса мы будем исследовать, что это означает, рассматривая место Буддийской Общины «Триратна» в более широком контексте буддийской истории и буддийских школ, рассматривая стиль практики внутри Буддийской Общины «Триратна» (и почему он таков), а также рассматривая некоторые отличительные черты, которые выделяют Буддийскую Общину «Триратна» среди других буддийских школ, с которыми вы могли встретиться.

Последние четыре сессии этой части сосредотачиваются на ритуалах и практиках поклонения. Мы рассмотрим цель ритуала и детально изучим основные практики поклонения, используемые в Буддийской Общине «Триратна». В этой, первой сессии этой части курса мы вкратце познакомимся с историей различных школ и стилей буддизма, что поможет нам увидеть Буддийскую Общину «Триратна» в более широком контексте.

Разнообразие буддизма

(Текст, специально написанный Ваданайей).

Буддизм – это древняя традиция, и еще до своего недавнего распространения на Западе она укоренилась на огромных территориях земной поверхности: от Ирана на Западе до Японии на Востоке, от холодной Сибири в России на севере до покрытого пышной тропической растительностью острова Ява, находящегося примерно на тех же южных широтах, что и Северная Австралия. В результате теперь буддизм существует в ряде форм, на каждую из которых оказали значительное влияние особенности культуры, в которой он развивался. Внешне эти школы могут выглядеть совершенно по-разному, и может даже показаться, что они предлагают различные пути. Это может привести в замешательство жителя Запада, который хочет получить общее представление о буддизме, а не просто принять одну из этих школ чисто внешне как «настоящий» буддизм. В этой сессии мы попытаемся дать основы такого представления, кратко суммируя историю буддизма и выделяя, какое место занимают некоторые основные школы, представленные на Западе.

«Изначальный» буддизм

Будда родился около современной индийско-непальской границы, вероятно, где-то между 560 и 480 годами до н.э. Он умер восьмьюдесятью годами позже. После его смерти его учения передавались как в устной традиции, так и в традиции личного примера и практики. Кажется, ничего не было записано, по крайней мере, за триста лет после смерти Будды, ко времени, когда различные подходы к практике уже получили развитие, поэтому мы не можем быть полностью уверены, каков был «изначальный буддизм».

Однако, вероятно, мы можем быть вполне уверены в нескольких вещах. Мы можем быть вполне уверены, что Будда советовал радикальное отстранение от «мирских» забот и оставление всего имущества и семейных уз как наиболее полезный образ жизни для достижения духовного освобождения. Следовательно, многие из ранних учеников Будды жили как бездомные нищие, спали и медитировали под деревьями и ели все, что им дали. Мы можем также быть уверены, что Будда обучал другим стилям практики домохозяев, чьи обязанности не позволяли им жить таким образом, и ранние писания упоминают, что некоторые из этих учеников-«мирян» на самом деле достигли Проникновения.

Мы можем быть достаточно уверены, исходя из примера Будды, его самых продвинутых учеников и старейших частей его старейших записей, что Будда учил тому, что духовной жизнью нужно жить – именно такими словами он вдохновлял своих последователей – «на благо многих». Другими словами, он учил, что духовная жизнь заключается не в поисках личного освобождения, она заключается в помощи в духовной эволюции всей человеческой расы. Поэтому его он и его ранние ученики считали распространение Дхармы и создание Сангхи неотъемлемой частью своей практики. Мы также можем быть уверены, что он учил, что нам нужно усердно работать над нашим собственным освобождением, если мы хотим приносить пользу другим – пока мы не перестанем быть частью проблемы, мы не сможем быть частью решения. В ранних писаниях он рекомендует разнообразные практики, помогающие в достижении освобождения, которые соответствуют нуждам и темпераменту отдельного человека или группы, к которым он обращался.

В качестве минимальной основы он рекомендует жизнь, не приносящую никому вреда, полную щедрости, правильную с точки зрения нравственности. Он советовал людям развивать теплое любящее сердце к другим существам. Он советовал духовную дружбу как необходимое основание для духовного роста. Он учил, что развитие ясной внимательности к телу, к нашим мыслям и нашим чувствам – неотъемлемая часть духовного роста. Он учил, что нам нужно научиться сосредотачиваться на нашем уме в медитации, чтобы научиться видеть вещи такими, какими они являются в действительности. Буддисты в Триратне, вероятно, узнают многие из практик, которым обучали в ранней Сангхе – например, мы, вероятно, узнаем Пять Наставлений, осознанное дыхание и метта-бхавану.

Ранняя Сангха

Во время жизни Будды и многие годы после его смерти у него был костяк последователей, живущих как «лесные отшельники», спящих большую часть года на открытом воздухе, медитирующих под деревьями, просящих пищи и отрекшихся от малейшей собственности. Во время периода муссонов эти лесные отшельники устраивали ретрит сезона дождей, собираясь в хижинах или укрытиях, чтобы медитировать и изучать Дхарму вместе. Со временем все больше и больше отшельников выбрали продолжение этого относительно удобного оседлого образа жизни, пока многие не стали жить весь год в строениях, пожертвованных богатыми учениками-мирянами, возможно, рядом с дворцами щедрых покровителей, где легко было получить пищу, одеяния и лекарства. Так постепенно развивался постоянный монашеский уклад, который теперь является важной частью многих школ буддизма – почти определенно, много после смерти Будды.

Так в ранней Сангхе развились три направления. Были лесные отшельники – бескомпромиссные, плохо организованные, возможно, несколько дикие, немного обладающие магическими силами. Затем, были оседлые монастыри, нуждающиеся в более высокой степени организации, обладающие большими возможностями для распространения Дхармы более широкой общине, но также более зависимые от поощрения богатых доноров и испытывающие большую опасность того, чтобы стать комфортабельными и уважаемыми и, таким образом, потерять остроту духовности. И, наконец, были «миряне», которые объединяли духовную практику с отнимающими время делами по поддержанию семьи и зарабатыванию на жизнь. Все три были необходимыми частями совместного предприятия, посвященного поднятию духовного уровня человеческой расы.

«Хинаяна» и Махаяна

В первые века нашей эры внутри индийского буддизма развилось новое движение, называющее себя Махаяна – «Великая Колесница» или «Великий Путь». Причины возникновения Махаяны сложны и туманны, но ко времени, когда были записаны великие сутры Махаяны, такие, как «Вималакирти-нирдеша» и «Сутра белого лотоса» (эти сутры были впервые переведены на китайский язык во втором и третьем веках н. э. соответственно и, следовательно, существовали в Индии до этого времени), она определенно оформилась как осознающее себя течение, критически настроенное к тому, что, по ощущению его последователей, было упадком более традиционных школ, которые они назвали «Хинаяной» или «Малой Колесницей». Большинство школ буддизма, существующих в мире в наши дни, принадлежат Махаяне или ее ответвлению, Ваджраяне. Единственное исключение – школа Тхеравада в Юго-Восточной Азии.

Сутры Махаяны, такие, как «Белый лотос» и «Вималакирти-нирдеша», критиковали последователей так называемой Хинаяны за представление о духовной жизни как об эгоистичном поиске личного освобождения, а не вкладе в общую духовную эволюцию всех существ. Они карикатурно изображали то, что считали недалекой одержимостью монашескими правилами, и изображали так называемых хинанистов столь привязанными к частным деталям практики, что они утратили видение общей цели, которой призваны служить эти практики – они приняли средство за цель.

Идеал бодхисаттвы

Эти махаянские сутры вновь подчеркнули важность развития теплого, сострадательного отношения ко всем живым существам. Они более явно уделяли внимание бескорыстным действиям на благо других. Они представили новую версию буддийского духовного идеала, который они отличали от старого идеала архата или араханта – буквально «достойного» – который в глазах некоторых начал указывать на холодную, негативную отрешенность. Духовным идеалом для буддизма Махаяны стал не тот, кто освободился от этого мира и живет в состоянии блаженства, а тот, кто заглянул за пределы известного нам мира, но решил трудиться в мире и на благо мира из глубокого чувства единства с другими существами.

Этот духовный идеал был назван на санскрите Бодхисаттвой. Идеал Бодхисаттвы служил двойной цели для буддистов махаяны, поскольку он как подчеркивал бескорыстный, сострадательный аспект Просветления, который, как они ощущали, утратили буддисты «Хинаяны», и поскольку он был целью, к которой могли стремиться все буддисты, независимо от того, жили ли они монашеской жизнью, и потому возможность вести жизнь, преданную духовности, стала доступна большему числу людей.

Космическое видение

Многие сутры Махаяны изображают Будду как архетип Просветления, с которым можно войти в контакт в медитации, али даже как вселенскую силу, а не как ограниченное рамками истории существо. Некоторые расширяют этот архетипический подход, включая в него ряд различных фигур Будд и Бодхисаттв, связанных с различными аспектами Просветленного Ума. Некоторые из них преподносят нам величественное видение магической, многомерной вселенной, в которой мы можем сродниться с космическими силами, работающими на благо Просветления всех существ. Такие сутры могут показаться нам великолепной духовной фантастикой – большая разница по сравнению с обычно довольно приземленными суттами Палийского канона.

Искусные средства

Махаянские сутры, такие, как «Сутра белого лотоса», постоянно напоминают нам, что все учения и практики буддизма – это «искусные средства», способы помочь людям различных типов и духовных уровней достичь Просветления, которое они в данный момент не могут постичь или вообразить. В первую очередь потому, что они рассматривали все учения как искусные средства, буддисты Махаяны, по-видимому, часто не видели ничего плохого в развитии новых учений и практик, подходящим различным темпераментам, стилям жизни и культурам, пока они чувствовали, что они соответствуют духу, если не букве учения Будды. Это позволили стать более гибкими и приспособиться к изменяющимся историческим обстоятельствам и новым культурам, позволило разработать формы практики, подходящие значительно более широкому кругу людей.

Эта склонность к нововведениям буддизма Махаяны, главным образом, и стала причиной появления огромного разнообразия различных школ, философий и практик, которые мы наблюдаем в буддизме в наши дни. В зависимости от нашего темперамента мы можем видеть в этом разнообразии и достоинство, и недостаток, но, вероятнее всего, справедливо и то, и другое. С одной стороны, буддизм Махаяны, вероятно, помог гораздо большему числу людей двигаться к Просветлению, чем это было бы возможно, если бы он строго придерживался практик, обычаев и установок так называемой Хинаяны. С другой стороны, некоторые формы Махаяны едва ли вообще можно считать буддизмом, а их практики больше не имеют ничего общего с теми, которым учил исторический Будда.

Ваджраяна

Примерно с 500 года нашей эры третья ветвь Буддизма, выросшая на основе Махаяны, возникает в Индии. Это была Ваджраяна, «Алмазная колесница», иногда называемая тантрическим буддизмом. Ваджраяна использует ряд символов и ритуалов, чтобы вступить в связь с подсознательными энергиями человека и задействовать их во всей полноте. Тантрический буддизм – это «эзотерическая» традиция, в том смысле, что она зависит от прямого посвящения и близких отношений между учеником и учителем-гуру. В тибетском буддизме всегда подчеркивалось, по крайней мере, в прошлом, что Ваджраяна – это продвинутая форма практики, для тех, кто уже достиг высокой степени отречения и развил сострадательную, альтруистическую мотивацию в своей практике. Для остальных говорилось, что методы Ваджраяны могут быть бесполезными или даже опасными.

Буддизм Ваджраяны развился из Махаяны, и в нем используются магические ритуалы, мантры и практики визуализации, следующие цели буддизма Махаяны – Просветлению на благо всех чувствующих существ. Возможно, в качестве реакции на возвышенные космические перспективы и метафизические спекуляции Махаяны, Ваджраяна подчеркивает непосредственный опыт. Поэтому в ней развилось новое понимание «Трех прибежищ», в которых гуру рассматривается как воплощение Будды, определенный будда или бодхисаттва, в практику визуализации которого давалось посвящение, рассматривается как Дхарма, а дакини – бросающая вызов, вдохновляющая «небесная танцовщица» – как символ Сангхи.

Литература Ваджраяны огромна. Большей частью она состоит из наставлений для детально разработанных ритуалов и медитаций. Это обширное множество тантрических практик, по-видимому, развивалось органически, постепенно, но в Тибете они были позднее систематизированы в различные «классы» тантр, которые теоретически рассматривались как представляющие все более и более продвинутые этапы практики, через которые должен пройти ученик.

Помимо тибетского буддизма, в котором элемент Ваджраяны очень силен, основной тантрической школой, дошедшей до наших дней, также является школа Сингон в Японии.

Упадок и распространение

Примерно к 1300 году н.э. буддизм практически угас в стране своего рождения, частично из-за нескольких мусульманских вторжений, во время которых были разрушены монастыри и университеты, а многие монахи были замучены. Но задолго до того, как исчезнуть в Индии, буддизм уже распространился во всех направлениях далеко за пределы Индийского субконтинента. Именно школы, сохранившиеся за пределами Индии, теперь составляют разнообразные традиции, которые мы называем буддизмом.

Некоторые школы

Тхеравада

Школа Тхеравады в Юго-восточной Азии – единственная ныне существующая школа, которая ведет свое начало от стхавир, или «старших», – преобладающая традиция в Шри-Ланке, Таиланде, Бирме, Камбодже и Лаосе. Образ спокойного, величественного монаха в шафрановом одеянии – важная часть представлений многих людей о буддизме.

Тхеравадины большей частью основывают свои учения на Палийском каноне, группе писаний на языке пали, записанных где-то около первого века н.э. К этому времени эти учения уже прошли несколько столетий устной передачи и были во многих случаях, без сомнения, искажены. Тем не менее, части Палийского канона все же, вероятно, наиболее близки из всех доступных нам источников к действительным словам самого исторического Будды. Некоторое знание самых важных сутт (или проповедей) Палийского канона необходимо для каждого, кто хочет иметь общее преставление о буддийской традиции.

Тхеравада – консервативная традиция: название «Тхеравада» означает «путь старейшин». Буддисты Тхеравады уделяют огромное внимание исторической подлинности своих учений. Они склонны отвергать писания махаянских школ как не основывающиеся на словах Будды и остерегаться любых нововведений. Буддизм Тхеравады уделяет очень большое внимание монашеской жизни – в традиции Тхеравады слово «Сангха» относится только к монахам.

Для тех, кто способен вести монашескую жизнь, Тхеравада предлагает ясные, рациональные, приземленные практики с ударением на внимательности, отречении, отрешенности от мирских забот и проникновением в преходящую и не приносящую удовлетворения природу всех мирских удовольствий. Многие основные практики и учения, используемые в Триратне, берут свое начало главным образом в традиции Тхеравады – что неудивительно, поскольку Сангхаракшита, основатель движения, сам долгие годы был тхеравадинским монахом.

Традиция Тхеравады, тем не менее, критикуется Сангхаракшитой и другими писателями за то, что уделяет большое внимание строгой приверженности букве учений за счет духа послания Будды, за то, что видит незначительные монашеские правила как конечную цель саму по себе, и за то, что недооценивает роль теплых, положительных эмоций в духовной жизни и вместо этого видит цель в холодном, аналитическом проникновении. Указывается, что Будда в Палийском каноне часто подчеркивал важность метты, сострадания и сорадования, но тхеравадинский подход может игнорировать эти аспекты их собственного канона или преуменьшать их значение как важных лишь на «низшем» пути мирянина.

Школы Махаяны – Чань и Дзен

Чань или дзен-буддизм впервые возник как отдельная школа в Китае, и можно приписать его первоначальную популярность желанию вернуться к основам во времена, когда некоторые формы буддизма Махаяны погрязли в словесных метафизических манипуляциях или нереалистических полетах фантазии о духовной жизни. Чань по-китайски и Дзен по-японски – это искажения санскритского слова «дхьяна», что означает медитацию или медитативные состояния. Следовательно, дзен-буддизм означает буддизм, который подчеркивает важность медитации.

В его традиционной форме Чань (Дзен) сочетал долгие часы медитации с трудным монастырским режимом повседневной работы, отсутствием комфорта и личного пространства, очень простой пищей и суровым серьезным стилем обучения. Практика Чань и Дзен также включала чтение молитв, ритуалы, практики поклонения и беседы о Дхарме. Взятый вместе, этот набор представлял собой совершенную лобовую атаку на попытки эго жить согласно своим симпатиям и антипатиям, принуждающий практикующего отпустить одержимость собой – или в противном случае стать очень несчастным.

Развились две различные формы Дзена, называемые в Японии «Риндзай» и «Сото». В Дзене Риндзай практик медитирует на неразрешимых загадках, называемых коанами, чтобы создать длительное и напряженное ощущение поиска ответа на вопрос, который со временем можем привести к прорыву в проникновение. Некоторые из этих коанов стали известными в западных буддийских кругах, например, каков звук хлопка одной ладони?

Дзен Сото уделяет большое внимание тому, что обычно описывается как бесформенная медитация «просто сидения». Однако новые практики медитации обычно начинают с подсчета дыхания, и даже опытные практики дзенской медитации используют дыхание и тело как якорь для укрепления практики в непосредственном переживании физической реальности, поэтому, по общему мнению, бесформенная медитация Дзен Сото имеет много общего с тем, как практикующий в Триратне может использовать осознанное дыхание в медитационном ретрите, когда строгое использование четырех этапов более не обязательно.

Японский Дзен был первой школой Махаяны, получившей популярность на Западе. Многие западные люди были впечатлены искусством и поэзией, вдохновленными дзенской традицией, которые источают аромат глубокого спокойствия медитации и высокой оценки открывающейся красоты природы. Вдохновленные Дзеном в 1960-х и позднее, западные интеллектуалы, которые никогда бы и не подумали о том, чтобы самим подчиниться суровой дисциплине дзенского монастыря, почувствовали побуждение писать книги о Дзене, и возникло представление о нем, которое основывалось скорее на проекциях, чем на фактах. Но время менялось, и по мере того, как популярная восторженность Дзеном шла на убыль, количество практикующих Дзен на Западе увеличилось. Японский Дзен теперь занимает место одной из нескольких форм буддизма Махаяны, представленных на Западе.

Школы Чистой земли

Как и Дзен, буддизм Чистой земли, по-видимому, возник как отдельное направление в Китае и достиг полного расцвета в Японии, где общепризнанно является самой популярной формой буддизма. Буддизм Чистой земли, видимо, начался с подчеркнутой преданности к архетипическим буддам, осознанности к ним и медитации на них. Поэтому он лишь несколько отличается этим подчеркнутым вниманием от других форм практики Махаяны, которые часто включают такие практики. Однако средоточием вдохновения в буддизме Чистой земли стало перерождение в «Чистой земле» одного из будд – чаще всего Амитабхи. Эти Чистые земли часто воспринимались довольно буквально, как подобные небесам измерения, в которых мы можем переродиться. Однако многие практикующие имели более сложное представление о Чистой земле, рассматривая ее как метафору Просветленного состояния или даже как метафору чудесной реальности, лежащей за нашим теперешним существованием, которая обычно спрятана от нас загрязнениями ума.

Буддизм Буддизм Чистой земли уделяет особое внимание вере как главной движущей силе нашего духовного продвижения. Это подчеркивание веры достигает самых крайних форм в японской школе «Истинной Чистой земли». В этой школе нас побуждают к полному вверению себя Амиде, Будде Бесконечного Света, и уверенности в том, что мы уже «объяты и никогда не будем отпущены» состраданием Абсолюта. Единственная формальная практика в этой школе – повторение «Прибежища Будде Амиде» («Намо амида буцу» по-японски) – не в качестве способа сохранения осознанности будды или пробуждения его качеств, но просто как выражение нашей благодарности за его благосклонность и за то, что нам уже предназначено судьбой Просветление.

Буддизм Чистой земли еще не достиг большой популярности на Западе, кроме как у переселенцев из Азии. Для большинства из нас вера – не самое сильное место, и те, кто в большей мере наделены интеллектуальным умом, склонны упускать из вида подход, ориентированный на веру. Однако это может оказаться ошибкой. Сангхаракшита указывал, что «полное вверение» успешного практика «Истинной Чистой земли» равнозначно чистому отсутствию эго и что такая вера может быть формой мудрости. В своих лучших проявлениях учение Чистой земли проницательно и утонченно духовно.

Буддизм Ничирена

Буддизм Ничирена – это творение японского учителя XIII в. Ничирена, ставшее одной из самых распространенных форм буддизма на Западе. Подобно другим формам японского буддизма, он предлагает очень упрощенный стиль практики, который, возможно, и является частично причиной его популярности. Его главная практика – преданное повторение фразы «Прибежища Лотосовой сутре». Ничирен почитал «Сутру Белого Лотоса» как абсолютную истину буддизма, и в его школе этот текст почитается как сама Истина. Буддизм Ничирена подвергся критике, поскольку, по-видимому, в нем мало нравственного содержания, и практикующие могут быть вдохновлены идеей повторения как своего рода молитвы даже в довольно мирских, материальных целях, что часто высмеивалось как «начитывание на Порше». Вероятно, это пример «искусных средств» Махаяны, но это приводит к тому, что некоторые авторы вообще спрашивают, является ли на самом деле буддизм Ничирена буддизмом.

Тибетский буддизм

Тибетский буддизм – это богатая смесь классической Махаяны и Ваджраяны с элементами местного шаманизма. В своих лучших проявлениях он сохраняет в чистой, все еще доступной форме стиль буддизма Махаяны, практикуемого в Индии до того, как великие монастырские университеты были разрушены мусульманскими вторжениями. В худших проявлениях он вырождается в идолопоклонничество и черную магию. Тибетский буддизм включает огромное разнообразие учений, развивавшихся на протяжении 1500 лет в Индии, и в результате он столь богат, разнолик и даже расплывчат, что невозможно доходчиво описать его в нескольких абзацах.

Многие тибетские ламы описывают свой буддизм, как включающий три «Яны», так называемую Хинаяну, Махаяну и Ваджраяну, как последовательность духовного развития. Согласно этой идеальной схеме, ученик прежде всего обращается к Прибежищу в Трех Драгоценностях, затем избавляется от иллюзий насчет сансары и практикует отречение – что сопоставимо с целью Хинаяны. Затем ученик развивает сострадательное отношение ко всем существам, испытывает зарождение бодхичитты и развивает переживание шуньяты, или «пустоты» – что в единстве охватывает Махаяну. На основе прибежища, отречения, бодхичитты и переживания шуньяты ученик затем начинает практику Ваджраяны под руководством гуру, используя визуализации и мантры для связи с архетипическими формами. Затем ученик работает на пути через последовательность предположительно все более и более продвинутых форм тантрической практики – школа Нингма насчитывает семь, что в целом составляет девять «ян», которые должен пройти ученик.

Проблема этой идеальной схемы заключается в том, что на практике более ранние ступени проходятся бегло, хотя они представляют собой очень глубокие духовные достижения. (Можно даже задаться вопросом, зачем, если зародилась бодхичитта и есть прямое переживание шуньяты, обнаженной реальности, лежащей в основе всех явлений, нам беспокоить себя работой с мантрами и практиками визуализации). На самом деле эта схема, конечно, не столько реальный путь, сколько попытка придать смысл всем различным историческим доработкам буддизма, которые унаследовали тибетцы, путем рассмотрения их как последовательно все более и более продвинутых ступеней практики.

Вопросы для размышления и обсуждения

1. Кем вы больше всего хотели бы быть – лесным отшельником, оседлым монахом или практиком-мирянином? Каковы могут быть сильные стороны и опасности каждого образа жизни?

2. С точки зрения темперамента, какая «яна» больше всего привлекает вас? Какая школа буддизма привлекает вас больше всего и меньше всего?

3. Сколько различных стилей буддизма вы встретили при чтении? Были ли у вас какие-то трудности в том, чтобы увидеть, как уживаются различные подходы?

4. Есть ли у вас прямой опыт традиционных азиатских стилей буддизма? Если да, расскажите об этом группе.

5. Каковы могут быть опасности того мнения, что все учения – это «искусные средства»? В чем может заключаться угроза, если мы рассматривает учение как абсолютную истину?

6. Как вы считаете, представляют ли собой три «яны» последовательно более и более продвинутые ступени практики? Почему или почему нет?

Буддизм и Буддийская Община Триратна

1. Обзор буддийских традиций

   2. * Единство буддизма
   3. Особые акценты
   4. Ритуал и поклонение - Цель ритуала
   5. Ритуал и поклонение - Некоторые практики поклонения
   6. Ритуал и поклонение - Тиратана Вандана
   7. Ритуал и поклонение - Семичленная пуджа

Учебный курс для митр Буддийской Общины Триратна

   Часть 1. Обращение к Прибежищу в Трех Драгоценностях
   Часть 2. Исследуя буддийскую практику: Пять наставлений
   Часть 3. Исследуя буддийскую практику: Медитация
   Часть 4. Исследуя буддийскую практику: Мудрость
   Часть 5. Буддизм и Буддийская Община Триратна