Разделение труда между монахами и мирянами имеет и другие недостатки. Если мы полагаемся в своем жизнеобеспечении лишь на других, это ставит вас в пассивное положение по отношению к ним. Сутта намекает на такую опасность, поскольку в ней Будда далее предписывает монаху быть апагаббхо кулесу ананугиддхо. Подобно субхаро, слово апагаддхо, несомненно, имеет отношение к отношениям между скитающимися монахами и мирянами, от которых они зависят. Это негативная форма слова пагаббхо, что означает «наглый», «слишком бесстыдный», «склонный выпячивать себя», и Саддхатисса переводит его довольно точно как «скромность». Вместе со следующими словами, кулесу ананугиддхо, «жадный до подарков», может показаться, что это относится к опасности того, что монахи войдут в доверие и установят особые отношения с определенными семействами. Иногда случалось, что семья, в конце концов, принимала определенного монаха и в некотором роде «одомашнивала» его. Чтобы избежать этого, сутта рекомендует монахам избегать установления тесных связей или высказывания особых просьб по отношению к ним во время обхода с чашей для подаяния, поскольку это противоречит всему тому духу отречения, который он выражает.

Читая между строк сутты, можно увидеть, что даже бездомный скиталец времен Будды не обязательно был свободен от привязанности к вещам, которая возникала подобным образом, хотя эти вещи и были, скорее всего, немногочисленны. Он вполне мог стремиться к обеспечению себе земных благ и определенному чувству принадлежности, знакомясь с некоторыми семействами в жажде одобрения и принятия со стороны обычных людей. Чтобы уберечь монаха от этой опасности, сутта советует ему развивать чувство подлинности, основанное на внутренней устойчивости и довольстве.

Но как нам самим толковать это увещевание? В конце концов, мы не стучимся в дверь и не просим подаяния. Вероятно, для нас опасность заключается в зависимости нашего чувства собственной значимости от принятия или одобрения других или в страхе изгнания. Вероятным результатом такой зависимости может стать неспособность принимать решения, придерживаться определенной точки зрения, стиля одежды, питания, выполнения других дел без отсылки к нормам группы, чьего одобрения ищет человек. Чтобы защитить себя от этого, мы должны избегать слишком сильного укоренения себя в любой социальной среде или слишком жесткого отождествления себя с какой-либо группой. Мы должны избегать того, чтобы «прятать ноги под стол», в случае нашей вовлеченности в группы, системы и идеологии. Если вы искусны в добродетели и желаете достичь Нирваны, вы не можете себе позволить слишком привязываться к какой бы то ни было группе, будь это ваша биологическая семья, культурная или этническая группа, каста или национальность. Зрелая личность обладает, так сказать, существованием как таковым, без необходимости обращаться за подтверждением к группе, будь это семья, община или даже религиозное движение. Такой человек способен найти чувство удовлетворенности в опыте собственного существования, независимо от внешних обстоятельств.

Шестое чувство

Когда вы свободы от жадности или беспокойного цепляния за объекты... вы вольны полностью наслаждаться ими.

Ясность цели, уже обсуждаемая нами, находит выражение в особом виде внимательности, которую предполагает слово сантиндрийо. Это слово часто переводят как «с контролируемыми чувствами» или «с дисциплинированными чувствами», как будто чувства – это дикие лошади, которых нужно обуздать и подчинить контролю. Но это не слишком точное отражение природы телесных чувств и не точный перевод палийского слова. Буквальный смысл слова санти – не «дисциплинированный», а «успокоенный», и оно относится не к диким скакунам глаз и ушей, а к дикой лошади внутри нас, дикой лошади ума.

Буддизм традиционно говорит не о пяти чувствах, а о шести: не просто о чувстве зрения, слуха, обоняния, осязания и вкуса, но также и об уме. И из всех шести чувств именно ум является источником цепляния и привязанности. С вопросами о чувственном опыте как таковом, нам следует обращаться лишь к опыту нашего собственного ума. Физические чувства сами по себе довольно чисты. Их природа – регистрировать стимулы. Они стимулируются все время, пока мы бодрствуем, на них воздействуют разнообразные явления и преподносят себя нашему сознанию. На самом деле, физические чувства – не дикие лошади, а окна или зеркала: они могут быть закрыты, загромождены или испачканы, но они не определяют, какая степень или качество света проходит сквозь них или отражается ими. Сами они не способны на обман. Нет ничего внутренне неправильного в видении форм и цветов, ничего неправильного в слушании звуков или вкусе пищи. Если бы наш ум был чист, если бы «в зримом было лишь зримое, в слышимом – лишь слышимое» (цитируя другую известную палийскую сутту)^¹, нечего было бы умиротворять, нечего было бы разрешать.

Если бы, к примеру, мы смотрели на цветок и переживали яркое восприятие цвета, запаха, возможно, движения, и могли просто ценить этот чувственный опыт. Если вы не присваиваете то, что увидели или понюхали, если вы не стремитесь к этому со страстным желанием, из этого чувственного контакта не возникнет неискусного состояния ума. Так же и с неприятным или вызывающим страх объектом: если бы вы могли ответить творчески на переживание, не реагируя на него с отвращением или ужасом, не возникло бы неискусного состояния ума. В идеале именно это мы должны развивать: способность ценить любой чувственный опыт как таковой, не накладывая на него наши симпатии и антипатии.

Ощущение ценности во многом является частью этой деятельности, внимательной осознанности. Даже если мы не можем положиться на чувственный опыт в поисках долговременного удовлетворения, тем не менее, им можно наслаждаться на его собственном уровне. Вам нужна полезная и питательная пища, к примеру. Если она также и обладает хорошим вкусом, тем лучше. Если кто-то предлагает вам, например, сочный фрукт, вы оцените и его питательность, и его вкус. С другой стороны, если сегодня фруктов нет, а только овсянка, это также совершенно нормально. Вы остаетесь довольным, потому что ваше расположение духа не зависит от этого фрукта. Именно так функционирует спокойный ум по отношению к чувственному опыту.

Однажды мне всерьез высказали предположение, что высокое духовное достижение делает всю пищу одинаковой по вкусу. Человек, который предположил это – определенно, он довольно высоко оценивал собственный уровень достижений – заявил мне, что больше не чувствует вкуса риса, картофеля или чая, а просто вкус пищи или питья в целом. Это, конечно, чепуха. Когда вы свободны от жадности или беспокойного цепляния за объекты, вы начинаете осознавать полно их цвет, глубину и жизненную силу, как никогда ранее. Вы вольны наслаждаться ими полностью. Чем осознаннее вы становитесь, тем чувствительнее вы становитесь к тонким различиям вкуса, звука и так далее. Это срединный путь между гедонизмом и власяницей аскетизма. Вам не нужно избегать хорошей пищи, но если ваша способность оставаться счастливым слишком сильно зависит от того, чем вас кормят, вам, несомненно, требуется определенная степень отречения.

Осознавать то, что приятно, прекрасно. Мы сеем семена будущей неудовлетворенности, лишь когда переходим к формированию желания, чтобы этот приятный опыт остался с нами и, следовательно, желание им обладать. Подобно этому, неприятный чувственный опыт не обязательно приводит к неудовлетворенности. Это ум реагирует на него неведением, страстным желанием, и это создает чувство неудовлетворенности. Все объекты чувств – вещи, люди, переживания – непостоянны, вечно изменчивы, и когда ум спокоен, вы способны просто позволять им существовать, не испытывая беспокойного желания ухватить их или оттолкнуть прочь.

Однако, несмотря на это, нам все-таки нужно ограничивать чувственный опыт, которому мы себя открываем. Переход от голого восприятия вещи к желанию ей обладать (или уйти от нее) происходит все время, но на таком тонком уровне, что нам потребуется определенная степень покоя ума, чтобы осознавать это. Избирательно относясь к нашим чувственным переживаниям, мы стремимся к успокоению ума, уходу, в относительном смысле, от мирской деятельности, в качестве способа упростить жизнь и углубить осознанность. Тысячи чувственных отвлечений только и ждут случая, чтобы нарушить нашу осознанность в повседневной жизни, и любое из них может быстро привлечь наш интерес в момент беспечности. Современные формы рекламы и массовой коммуникации преуспели в привлечении внимания и манипуляции эмоциями, создающими состояния жадности, цепляния и отвращения. Они используют тот факт, что существуют определенные идеи, образы, звуки и даже запахи, которые особенно привлекают ум большинства людей. В популярных видах развлечений, к примеру, используются жестокие или эротические образы, чтобы привлечь наше внимание и заворожить возбужденный ум. Поэтому обычному человеку, по крайней мере, не стоит идти на поводу чувственных стимулов. Лучше всего посетить супермаркет или кондитерскую, когда вы не голодны, и, следовательно, перед искусно разложенными продуктами или соблазнительными кусочками на витрине, вам будет легче устоять под натиском искушений жадного состояния ума.

Однако наша цель – не закрываться от восприятия, ограничивать чувства или строго контролировать информацию. Изолируя себя от опыта, мы добьемся лишь хрупкого, искусственного довольства, которое не выдержит тягот обычной жизни. Когда вы успокаиваете реакции ума на мир посредством чувств, вы все равно действуете, думаете, принимаете решения, взаимодействуете с людьми и вещами. Но вы не позволяете вашему выбору деятельности отражать невротическую и жесткую приверженность личным симпатиям и антипатиям.

Тренировка ума может вполне включать отказ от контакта глаз с определенными визуальными объектами, а ушей – от примечания определенных звуков, но с практикой ваше довольство не будет зависеть от простоты вашей жизни. Ум – главное, что мы должны умиротворить, чтобы он стал осознаннее по отношению к собственным движениям. Когда ваш ум становится спокойным, а осознанность расширяется и углубляется, вы становитесь чувствительнее, чем прежде, к своему опыту – и эта восприимчивость начинает светиться в вас с большей жизненной силой и теплотой.

1 «Бахия», «Удана», 10.

Нравственные основы метты

Жизнь, исполненная доброты: учение Будды о метте

Жизнь, исполненная доброты: учение Будды о метте
Сангхаракшита

Скачать бесплатно книгу «Жизнь, испоненная доброты»