Помимо обретения Высшего Состояния Будды, Зарождение Мысли о Просветлении (бодхичиттопада) – самое важное событие, которое может произойти в жизни человека. Как, найдя бесценное сокровище, бедняк становится необычайно богатым, так и с Зарождением Мысли о Просветлении верующий преображается в Бодхисаттву. Поскольку Путь Бодхисаттвы – высочайший архетип всех духовных путей для Махаяны, Зарождение Мысли о Просветлении, посредством которого мы вступаем на этот путь, может соотноситься с тем, что на низшем уровне опыта проявляется как феномен религиозного обращения. Следовательно, в тот день, когда эта Мысль возникает в его уме, верующий ликует, что его рождение принесло плоды, его человеческая жизнь стала благословением, что он родился в расе Просветленных и отныне их сын.

Бодхи в данном контексте означает не шравака-бодхи или пратьека-бодхи, главные цели Хинаяны, а самьяк-самбодхи Высочайшего Просветления, единую и уникальную цель и Махаяны, и Изначального Учения. Термин читта, образованный от корня чит, означающего «воспринимать, формировать идею в уме и т. д.», можно перевести как «мысль, идея». Следовательно, составное слово бодхи-читта означает мысль или представление о Высочайшем Просветлении. Его значение не метафизическое, а психологическое. Однако некоторые пытались перевести бодхичитту метафизически, как то отражение Просветления, которое существует в сердце каждого живого существа, таким образом, отождествляя бодхичитту с самим бодхи. Хотя существование такого отражения, Татхагата-дхату или элемента состояния Будды, нельзя отрицать, это не означает, что Татхагата-дхату нужно путать с бодхичиттой. И то, и другое – отражения Просветления, но, если Татхагата-дхату – это отражение онтологического порядка, то бодхичитта – отражение эпистемологического.

Несмотря на психологические оттенки слова бодхичитта, Зарождение Мысли о Просветлении – скорее акт формировании в уме понятия о состоянии Высочайшего Просветления. Читатель уже встречался со словом Просветление несколько десятков раз, он понял его, он даже согласился с идеалом, который он воплощает, но он не принял Мысль о Просветлении и не является Бодхисаттвой. Другими словами, Мысль о Просветлении, будучи мыслью, не является обычной мыслью, и принятие Мысли о Просветлении – не просто акт мышления. Как искра проскакивает, когда соприкасаются две заряженные клеммы, так и Мысль о Просветлении возникает не на основе теоретических измышлений, а посредством слияния в духовной жизни верующего двух различных, даже, на первый взгляд противоположных, направлений мысли и чувства. Акт порождения Мысли о Просветлении заключается в таком поощрении этих двух склонностей, чтобы растущее напряжение между ними, наконец, привело к их слиянию на более высоком уровне духовной осознанности. Результат такого слияния, синтез, который рождается из конфликта тезиса и антитезиса в переживании, и будет Мыслью о Просветлении.

Первое направление соответствует обычному двойственному представлению о религиозной жизни как об отречении от мирского и достижении запредельного состояния одним человеком, иначе говоря, Пути ученика и Пути Одинокого Будды. Его развивают различными размышлениями, который Хар Дайял приводит, как следует далее, из ряда писаний:

«Он (последователь) должен размышлять о том, что его рождение в качестве человека – необычайно редкая привилегия. Он может рождаться животным, претой или обитателем ада снова и снова, а в этих существованиях нет возможности стать бодхисаттвой. Хотя он и избежал этих трех бедствий, крайне сложно найти пять или шесть других благоприятных условий, без которых невозможно его вступление на путь бодхисаттвы. Он может родиться одним из богов-долгожителей, которые не могут надеяться на бодхи, хотя они очень счастливы. Он может родиться среди чужаков, в варварской стране. Он может родиться с поврежденными способностями восприятия или органами тела. Его могут увлечь ложные учения. И, наконец, он может оказаться на земле в тот период, когда не жил и не проповедовал ни один Будда, поскольку совершенные Будды очень редки. Он должен счесть удачей то, что он родился свободным от этих восьми или девяти трудностей и недостатков, и, прежде всего, вообще родился человеком, поскольку человеческая жизнь – благословение, выпадающее, возможно, лишь однажды за миллиарды лет. Он никогда не должен забывать знаменитую притчу о слепой черепахе, которая объясняет, что шансы родиться человеческим существом бесконечно малы. Сам Будда говорил так: «Предположим, что человек бросил в океан ярмо с единственным отверстием в нем. Его относит на запад восточным ветром или на восток – западным ветром, уносит на север южный ветер или на юг – северный ветер. Теперь предположим, что в этом океане обитает слепая черепаха, и она поднимается на поверхность лишь раз в сто лет. Что думаете, монахи? Просунет ли эта слепая черепаха шею в единственное отверстие ярма? Воистину, черепаха быстрее и легче совершит этот трюк, чем несчастный глупец снова родится человеком». Столь трудно наслаждаться благословением рождения мужчиной или женщиной в удачных и благоприятных обстоятельствах (кшана-сампад)! Более того, обычный мирской человек должен осознать, что его жизнь и внешний мир полны боли, непостоянства и лишены самосуществования. Он должен думать о смерти и неизбежном посмертном воздаянии. Смерть и распад окружают нас повсюду. Облака, которые внушают ужас сердцам людей раскатами грома, молниями и ливнями, тают. Могучие реки, питающие корни прибрежных деревьев в дождливый сезон, вновь превращаются в узкие и мелкие ручейки. Приносящие облака ветра, которые сметают реки и океаны, теряют свою силу и стихают. Преходяща и красота леса. Любое счастье заканчивается печалью, а жизнь – смертью. Все существа начинают путь к смерти с того самого момента, как зародились в утробе матери. Могущественные цари, искусные лучники, хитрые волшебники, надменные боги, дикие слоны, яростные львы и тигры, ядовитые змеи и злобные демоны, – все они могут сокрушать, покорять и истреблять врагов, но даже они бессильны перед Смертью, жестоким и непреодолимым противником всего живого. Осознавая опасность смерти и мучений после смерти, мудрец должен страшиться и трепетать перед ней (самвега) и решить стать бодхисаттвой»^¹.

Короче говоря, верующий укрепляет свое стремление к запредельному посредством систематического размышления о неудовлетворенности, которую приносит все мирское.

Второе направление мысли и эмоции соответствует чувству человеколюбия в целом и чувству жалости в частности. Его нужно поддерживать, размышляя о том, сколь трагичен и даже отвратителен вид грехов и страданий обычных, ослепленных неведением мужчин и женщин:

«Они – глупцы, погрязшие в миру [размышляет верующий], омраченные неведением. Они привязаны к чувственным удовольствиям и порабощены эгоизмом, гордостью, ложными воззрениями, похотью, ненавистью, безрассудством, сомнениями, цеплянием и дурными мыслями. У них нет прибежища и защиты, нет приюта для отдыха. Они слепы, и нет никого, чтобы вести их. Они скитаются по джунглям мирского существования и приближаются к пропасти трех бедственных состояний. Они не любят добродетель и долг, не чувствуют благодарности к родителям и духовным учителям. Они зависимы от жадности, раздоров, лжи и обмана. Их грехи многочисленны, и они страдают от жестоких болезней и голода. Они отрицают подлинную религию, и возникают и множатся ложные веры. Мир стонет под пятью ужасными несчастьями вырождения (кашая). Продолжительность жизни уменьшается. Живые существа вырождаются, страсти крепнут, и они цепляются за ложные воззрения. Сам великий Эон подходит к концу»^².

В данном случае верующий рассуждает о недостатках мирского существования не с точки зрения развития отвращения, но для того, чтобы усилить жалость. До этого его заботило страдание только в той мере, в которой оно влияло (или могло повлиять) на него лично, теперь же его заботит то, как оно влияет на других существ. В то время как первый вид размышлений побуждает отвратиться от мирского и стремиться к запредельному, второй, напротив, подталкивает нас к отрицанию запредельного, если воспринимать его как чисто запредельное, и к приязни не к мирскому как таковому, а к живым существам, которые подвержены рождению, старению, болезням и смерти в мирском. Первое устремление интеллектуально и эгоистично, оно сродни мудрости, а второе – эмоциональное и альтруистичное – соответствует состраданию. Поскольку эти два устремления абсолютно противоположны, ученика тянет то в одном направлении, то в другом, или, скорее, в обоих направлениях одновременно. Но в дхармакае мудрость и сострадание, вовсе не будучи противоположностями, нераздельны, это статический и динамический аспекты Высочайшей Реальности. Мысль, в которой верующий, поднимаясь на мгновение на уровень дхармакаи, впервые соединяет не посредством чисто внешнего противопоставления, а посредством осознания их сущностной недвойственности, поток мудрости и поток сострадания, называется Мыслью о Просветлении. Но, хотя Мысль о Просветлении создается слиянием этих двух потоков, единая реальность мудрости и сострадания настолько отличается от мудрости и сострадания как независимых сущностей, что между Мыслью о Просветлении и ее предполагаемыми компонентами есть непреодолимый разрыв. Поэтому Шантидева сравнивает рождение Мысли о Просветлении с тем, что слепец находит драгоценность в навозной куче! Однако, желая найти выражение Мысли о Просветлении, верующий – или Бодхисаттва, как теперь его можно называть – не может поступить иначе, кроме как вывести ее из мудрости и сострадания и говорить о ней просто как о комбинации или соединении этих двух устремлений. Поэтому Шантидева провозглашает:

«Как Будды минувшего принимали Мысль о бодхи и неустанно следовали практике бодхисатв, так и я зарождаю (в уме) эту Мысль о бодхи на благо мира и буду следовать этой практике должным образом»^³.

Или же, говоря словами «Бодхисаттвабхуми»,

«да достигну я высочайшего и совершенного Просветления, поспособствуюблагу всех существ и утвержу их в полной и совершенной нирване и знании Будды»^⁴.

Отныне и навсегда Бодхисаттва стремится к цели, в которой мудрость и сострадание нераздельны, а достижение Просветления и содействие благополучию всех живых существ – отнюдь не противоречащие друг другу идеалы. Он начинает жить одновременно в мирском и запредельном.

Между принятием Мысли о Просветлении и достижением Высшего состояния Будды пролегают миллионы лет неутомимых усилий. Для того чтобы укрепить свою решимость и лишить себя возможности скатиться назад, Бодхисаттва делает публичное объявление о том, что он принял Мысль о Просветлении, в виде ряда Великих Обетов (махапранидхана). Таковы сорок восемь обетов, которые, как мы рассмотрели в шестом разделе третьей главы, Бодхисаттва Дхармакара, ныне пребывающий в Земле Блаженных как Будда Амитабха, дал в древности у ног Татхагаты Локешвары. Но обеты Бодхисаттвы не обязательно столь сложны и детальны. Согласно «Дашабхумика-сутре», Бодхисаттва дает десять великих пранидхан, которые суммируются следующим образом:

1. Обеспечить поклонение всем Буддам без исключения.

2. Поддерживать религиозную Дисциплину, преподанную всеми Буддами, и сохранять учение всех Будд.

3. Видеть все события начального пути Будды.

4. Постигнуть Мысль о Просветлении, практиковать обязанности бодхисаттвы, обрести все парамиты и очистить все этапы своего пути.

5. Взрастить всех существ и утвердить их в знании Будды, а именно все четыре класса существ, пребывающих в шести состояниях существования.

6. ВосприниматьвсюВселенную.

7. Очистить и освободить все поля будд.

8. Вступить на Великий Путь и зародить общую мысль и цель во всех бодхисаттвах.

9. Сделать все действия тела, речи и ума благотворными и успешными.

10. Достичь высшего и совершенного Просветления и проповедовать Учение^⁵.

В других трудах это число далее сократилось до четырех, и, вероятно, именно в такой сжатой форме обеты Бодхисаттвы наиболее широко известны и наиболее часто повторяются в буддийских странах Дальнего Востока. Таковы Великие Обеты:

1. Спасти всех существ (от бедствий);

2. Разрушитьвседурныестрасти;

3. Постичь Истину и учить других;

4. ПривестивсехсуществксостояниюБудды.

Однако, подобно самой Мысли о Просветлении, Обет Бодхисаттвы в реальности просто двучленен: достичь Высочайшего Просветления и освободить всех живых существ. Мысль от Обета отличает тот факт, что первая – это частный, личный опыт, а второе – публичное заявление. После совершения Великого Обета Бодхисаттва принадлежит всей вселенной; сам Обет имеет вселенское значение. По сути, это космическая сила. Это различие между Мыслью о Просветлении и Обетом отмечается в древней традиции, согласно которой, как в случае с Дхармакарой, Бодхисаттва должен дать Обет перед живым Буддой и получить от него предсказание (вьякарана) о достижении им Просветления. Это предсказание, в некоторых писаниях необычайно красноречивое, открывает число кальп, которые пройдут, прежде чем он достигнет Высочайшего состояния Будды, имя, под которым он будет известен, название и расположение его земли Будды, продолжительность его проповеди и другие детали, интересующие Бодхисаттву. Однако на страницах Шантидевы предсказание о Просветлении не имеет значения, и в современной практике Махаяны в целом считается достаточным, чтобы начинающий Бодхисаттва дал Обет в присутствии собственного духовного учителя, которого, согласно некоторым школам, нужно рассматривать как саму дхармакаю в человеческой форме, и в присутствии всех Будд вселенной, каждый из которых включает в сферу своего познания не только собственное поле Будды, но и весь космос. Представление о вьякаране, присутствующее в ранней литературе Махаяны, вероятно, является пережитком хинаянского представления о том, что идеал Бодхисаттвы не применим ко всем без исключения. В Махаяне это представление – просто средство подчеркнуть космическое значение не только Обета, но и каждого шага по пути Бодхисаттвы с момента принятия Мысли о Просветлении до достижения Высочайшего состояния Будды.

1 Там же, с. 59-60.

2 Там же, с. 60-61.

3 «Бодхичарья-аватара», iii, 22–23.

4 «Бодхисаттвабхуми», 6a, 2.2–3.1 и далее.

5 «Учение о Бодхисаттве в буддийской санскритской литературе», с. 66.

Обзор буддизма: идеал Бодхисаттвы

Обзор буддизма: идеал Бодхисаттвы, Сангхаракшита.

Скачать бесплатно книгу на PDF: «Обзор буддизма: идеал Бодхисаттвы»