Второй вид отношений, которые «защищают шесть направлений», как Будда говорит Сигалаке, – это отношения между учеником и учителем. Здесь мы будем рассматривать. в частности отношения между учеником и духовным учителем, который часто понимается как «гуру». Но необходим ли гуру? Этот вопрос связан с некоторыми из наших прежних рассуждений о том, нужно ли жить духовной жизнью в контексте духовной общины. Этот вопрос, скорее всего, не приходил в голову Сигалаке или любому из его современников; в те времена первый вопрос, который задавали человеку, звучал как: «Кто твой учитель?», а не «Как ты считаешь, нужен ли учитель?»

Но этот вопрос рано или поздно неизбежно появляется у любого современного западного человека, который действительно пытается развиваться как личность, стать подлинно собой. В частности, он, скорее всего, возникает, если человек пытается целенаправленно и сознательно следовать тому, что мы обычно называем духовным путем, и становится еще более насущным, когда человек пытается следовать этому духовному пути в той или иной из восточных форм.

Однако, прежде чем мы обратимся к самому вопросу, мы должны избавиться от ореола вымышленных ассоциаций, которые связаны с магическим словом «гуру». Мы, к несчастью, должны развеять видение сияющей синевы небес, прекрасных заснеженных горных вершин и, над этой линией снегов, – уютных пещерок, в которых, как воображает большинство людей, естественно обитать этим редким созданиям, гуру. Мы должны спуститься на землю с этих недостижимых равнин Шангри-ла, на которых добрые и мудрые старцы с длинными белыми бородами и сияющими глазами передают секреты высочайших учений немногочисленным преданным ученикам. Мы должны безжалостно отказаться от любого представления о том, как эти удачливые ученики без усилий плывут к нирване силой того, что получили самые продвинутые техники от самого эзотерического держателя линии передачи.

Нам нужно подумать над этим вопросом о гуру как можно более трезво и по существу и попытаться понять, чем кем является гуру, а кем не является. На этой основе мы должны прояснить, в какой мере и в каком качестве необходим гуру, если он вообще необходим. Мы также должны рассмотреть, в каком отношении может быть уместно вступить в отношения с гуру.

Гуру - не глава религиозной группы

Давайте начнем с рассмотрения того, кем не является гуру. Прежде всего, гуру – это не глава религиозной группы. Под религиозной группой я, конечно, имею в виду не духовное сообщество, а, скорее, ряд людей, не являющихся личностями и организованных в силовую структуру на основе формы или условностей какой-либо религиозной практики. Религиозные группы могут быть разными – секты, церкви, монастыри и так далее, – и у каждой из них есть глава. К таким главам другие члены группы относятся с глубоким почтением, но, скорее всего, в этой преданности есть некое смещение фокуса или фальшь. Их почитают не за то, кем они являются сами по себе, как личности, а за то, что они олицетворяют, представителями чего являются и даже что символизируют.

Может показаться очевидным, что они должны представлять или символизировать нечто духовное – и в каком-то поверхностном смысле так и есть. Но на самом деле они олицетворяют группу. Их первостепенное значение – в том, что они являются главой группы. Это легко увидеть, когда этот вопрос оказывается в центре внимания: вам просто нужно подождать, пока главу группы не начнут критиковать или даже поносить, как неизбежно происходит со временем. Члены группы обычно чувствуют, что атака на главу группы – это нападение на них. Любое неуважение по отношению к главе группы извне группы толкуется членами группы как недостаток уважения к самой группе.

Будда отказывался так или иначе потворствовать подобному отношению среди своих последователей. В «Брахмаджала-сутте» «Дигха-никайи» рассказывается история о том, как Будда и огромное число его последователей однажды путешествовали пешком между Раджагахой и Наландой и встретились со странником по имени Суппия и его последователем, молодым человеком по имени Брахмадатта. Эти двое, в пределах слышимости Будды и его последователей, начали спорить и продолжали спорить, идя дальше. И предмет их спора, можно себе представить, должно быть, сильно расстроил некоторых из учеников Будды. Потому что Суппия, говорится в тексте, находил различные недостатки в Будде, Дхарме и Сангхе – хотя Брахмадатта столь же сильно восхвалял их. Все путешественники остановились на ночлег в одном и том же месте, и Суппия с Брахмадаттой все еще продолжали спорить.

Неудивительно, что на рассвете последователи Будды собрались вместе и начали беседовать между собой о поведении части их попутчиков, которое привело их в замешательство. Присоединившись к ним, Будда спросил, о чем они только что говорили, и они рассказали ему. Читая между строк, мы можем понять, что они были несколько расстроены и даже рассержены тем, что случилось. Но Будда сказал:

«Монахи, если кто-то говорит обо мне, Дхарме или Сангхе с пренебрежением, вам не стоит гневаться или расстраиваться из-за этого пренебрежения, это будет вам только помехой».

Но на этом Будда не остановился. Он сказал: «Если другие относятся ко мне, Дхарме или Сангхе с пренебрежением, а вы гневаетесь или расстраиваетесь, можете ли вы распознать, справедливо ли сказанное ими или нет?» И монахи должны были признать, что в таких обстоятельствах они бы были не в состоянии размышлять о подобных вещах объективно.

И Будда сказал:

«Если другие относятся ко мне, Дхарме или Сангхе с пренебрежением, тогда вы должны объяснить, что то, что неправильно, – неправильно, сказав: «Это неправильно, это ложь, мы так не поступаем, среди нас этого нет»⁷⁵.

Если поразмышлять над этим случаем, мы понимаем, что Будда указывает своим ученикам на склонность, которая слишком свойственна нам как людям. Если бы они рассердились, они бы подумали, что их гнев возник потому, что Будду критикуют, но на самом деле гораздо более вероятно, что он возник, потому что группа, к которой они принадлежали, подверглась критике, и, следовательно, на самом деле, критиковали их. В таком положении ученик мог вполне почувствовать, что затрагивается его мудрость, выражающаяся в принадлежности этой группе и следовании человеку, которого критикуют.

Примеры такой чувствительности не ограничиваются Палийским каноном. Я встречал буддистов, которые рылись в книгах по сравнительному религиоведению, словарях по религии и философии и тому подобном, пытаясь найти в них неблагоприятные отзывы о буддизме. Когда они их обнаруживали, они списывались с издателями, собирали публичные встречи и организовывали протесты и демонстрации. Казалось, что эта короткая взбучка несчастному человеку, ответственному за обидный комментарий, успокаивала их. Самый интересный аспект всей этой ситуации заключался в том, что эти буддисты, брызжущие и кипящие яростью, были абсолютно убеждены в том, что таким образом они демонстрируют свою преданность Дхарме. Однако на самом деле они выставляли напоказ свой групповой дух – то, что не имеет ничего общего с духовной жизнью или учением Будды.

Следовательно, гуру – это не глава религиозной группы. Он также не церковный иерарх, не кто-то, стоящий на более высоком уровне силовой структуры религиозной группы. Когда на Востоке куда-нибудь приезжает значительный религиозный деятель, ему иногда предшествует реклама, в которой говорится, что данный человек отвечает за важную группу монастырей или что он второй по важности человек в древнем храме с давней историей. Иногда в Индии говорят, что он просто очень богат. Однажды я был в Калькутте в то время, когда там делались приготовления к прибытию монаха из известного храма в Шри-Ланке, и старший монах того храма, в котором я остановился, сказал мне, что я должен пойти посмотреть на него, потому что это очень важный и влиятельный человек. Естественно, я спросил: «Чем он важен?» Старший монах ответил: «Он богатейший монах в Шри-Ланке». Именно поэтому, как ожидалось, я должен был пойти и выразить ему свое почтение.

Это крайний пример, но он символичен: ожидается, что нас должны впечатлять люди, стоящие выше в религиозной структуре, что мы должны относиться к ним как к гуру. Но гуру – это совсем не такая фигура. Человек, который важен для организации или пользуется влиянием, не становится от этого гуру.

Гуру - не учитель

Гуру – это также и не учитель. Это утверждение может удивить вас. Довольно легко понять, что гуру – это не глава религиозной группы, но многие думают, что духовный учитель – это как раз то, кем должен быть гуру. Но что подразумевается в виду под учителем? Учитель – это тот, кто передает информацию. Учитель географии дает нам факты и цифры о Земле, учитель психологии дает факты и цифры о человеческом уме. Точно так же, учитель религии может рассказывать нам общую историю всех различных религий мира или же теологию или систему вероучения отдельной религии. Но гуру как таковой не учит религии. На самом деле, вообще не обязательно, чтобы он или она чему-то учили.

Люди могут задавать вопросы, и гуру может отвечать на эти вопросы – делает ли он это или нет, зависит от него. Но он не обязательно должен быть заинтересован в том, чтобы учить. Если никто не задает ему вопросов, он, вероятно, не будет затруднять себя разговорами. Сам Будда показал это вполне очевидно. Как отмечается в нескольких местах Палийского канона, он утверждал, что у него нет диттхи – нет воззрения, нет философии, нет системы мышления.

«Есть множество других учителей, – говорит он, – у которых есть система мыслей, и они ее излагают, или философия, и они ей обучают, но у меня нет. У меня нет воззрения, чтобы передать его вам. Татхагата (Будда) свободен от воззрений, свободен от доктрин, свободен от философии»⁷⁶.

Помимо Палийского канона, в дальнейшем также упоминается, что Будда говорил, что у него нет Дхармы, которую он мог бы передать. Великая «Лотосовая сутра» описывает, как бесконечные Бодхисаттвы и ученики сидели перед Буддой и ждали, когда Будда начнет учить их Дхарме. Но Будда сказал им: «Мне нечему учить»⁷⁷. В другом прославленном тексте Махаяны, «Ланкаватара-сутре», Будда заходит так далеко, что утверждает, что никогда ничему не учил:

«Слышали ли вы мою речь или нет, истина в том, что с ночи моего Просветления и все это время, сорок пять лет, до самой ночи моей паринирваны, ночи моего ухода из мира, я не произнес ни единого слова»⁷⁸.

Значит, у Будды, высшего буддийского гуру, нет воззрения, нет учения, которое он мог бы передать. Он не учитель.

Гуру - не заменитель отца

Еще одно, кем не является гуру, имеет отношение к одному из наиболее поразительных фактов, касающихся человеческой расы в целом, который заключается в том, что большинство ее членов вообще не растут. Конечно, люди развиваются физически и также интеллектуально, в том смысле, что они учатся, как все более понятно организовывать свои знания. Но они не растут духовно и даже эмоционально. Многие люди остаются эмоционально незрелыми, даже инфантильными. Они хотят зависеть от кого-то более сильного, чем они сами, кого-то, кто готов любить и защищать их абсолютно и безусловно. Они на самом деле не хотят отвечать за самих себя. Они хотят, чтобы какой-нибудь авторитетный человек или система принимали решения за них.

Когда человек мал, он зависит от родителей, но, когда он становится старше, ему обычно приходится искать им заменителей. Многие люди находят такой заменитель в романтических отношениях, и это одна из причин, почему так популярны и так сложны браки. Другие видят заменитель родителя в представлении о персонифицированном Боге. Можно даже вслед за Фрейдом сказать, что Бог – это заменитель отца в космических масштабах. Верующий ожидает от Бога такой любви и защиты, какой ребенок ожидает от своих родителей. Знаменательно, что в христианстве к Богу обращаются как к «нашему Отцу».

Роль заменителя отца часто играет гуру – или, скорее, псевдо-гуру. Махатма Ганди, например, был великим индийским политиком, мыслителем, активистом и даже революционером, но довольно знаменательно, что как к религиозному деятелю большинство его учеников обращалось к нему со словами «Бапу», «Отец». Не то чтобы такой титул был необычен для Индии. Когда я жил там, я общался с довольно большим числом религиозных групп и их гуру, многие из которых любили, когда к ним обращались со словами «Дададжи», или «Дедушка». Казалось, их ученики с радостью выполняли их пожелания в этом отношении.

Это забавляло меня, и, когда я жил в Калимпонге, и у меня были свои ученики – большинство из них непальцы, а не индийцы – я из любопытства спросил их, как они называют меня. В то время мне было около тридцати, а им было чуть больше или меньше двадцати, поэтому, когда они сложили ладони и сказали с большим рвением: «О, сэр, вы нам как дедушка», – это меня очень удивило.

В Индии я также познакомился с несколькими гуру-женщинами, и к ним непременно обращались со словами «Матаджи», «Мать», или даже «Ма», что значит «мамочка»⁷⁹. Одна из этих гуру, средних лет в то время, когда я ее впервые встретил, была окружена юными последователями-мужчинами, большинство из которых, как я узнал позже, потеряли своих матерей. По вечерам они собирались в зале, сидели, уставившись на «мамочку» и пели хором слово «Ма» – только одно это слово, мамочка» – под аккомпанемент барабанов и тарелок. Каждый раз это продолжалось два-три часа: «Ма, ма, ма, ма…» Они верили, что то, что ни называли «маизмом» – совершенно новое направление в истории религии, и что почитание Матери – как бы то ни было, данной конкретной матери – будет будущей религией человечества. Я был совсем не удивлен, узнав, что среди ее учеников процветали борьба и ревность, как будто они оспаривало друг у друга место любимого, если не единственного, сына. Было также заметно, что они с пренебрежением относятся к другим группам. Точно так же, как дети говорят: «Мой папочка намного сильнее/богаче, чем твой» или «Наш дом больше вашего», – они утверждали, что по сравнению с их собственным гуру другие гуру ничтожны.

К счастью, я знал других гуру, которые знали, как поддерживать у своих учеников гораздо более здравое состояние – особенно некоторых тибетских гуру. История о трех великих ламах, которых я знал лично в Калимпонге, служит этому примером. Все трое были важными ламами глубокой и подлинной духовной традиции, и у каждого было множество учеников. Хотя все они главным образом принадлежали к традиции «красношапочников», их характеры были совершенно разными. Один носил овечью шкуру, покрашенную в красный цвет, и всегда был в движении, так что его трудно было застать. Другой жил с женой и сыном и давал посвящения тысячам людей – как говорили, особенно могущественные посвящения. Третий был ученым и главой важного монастыря.

Эту историю мне рассказал один из их учеников – у них было много общих учеников. Однажды между учениками возник спор относительно того, кто из трех гуру – самый великий. В конце концов, один из смельчаков набрался храбрости и подошел к гуру. Он сказал:

«Мы долго спорили по поводу того, как вы сами расположите себя по отношению друг к другу. Мы все относимся к вам троим с величайшим почтением, но мы были бы благодарны, если бы вы прояснили нам этот вопрос. Кто из вас величайший? Кто продвинулся дальше всех? Кто ближе всего к нирване?» Гуру улыбнулся и сказал: «Хорошо, я скажу тебе. Правда, что среди нас троих есть тот, кто гораздо более развит, чем два остальных. Но никто из вас никогда не узнает, кто это».

Настоящий гуру не играет роли отцовской фигуры. Это не означает, что людям не нужны заменители отца, по крайней мере, на какое-то время. Такая проекция может быть необходимой для их психологического развития. Можно также предположить, что функция гуру аналогична функции настоящего отца: гуру выполняет ту же функцию на духовном уровне, которую настоящий отец выполняет на обычном человеческом уровне. Но гуру – это не заменитель отца там, где отца не хватало или он все еще требуется.

Гуру - не тот, который решает проблемы

Нельзя принимать гуру и за того, кто решает проблемы. Это приводит нас к различию, которое я провожу между проблемой и трудностью. Разница в том, что трудность можно преодолеть или разрешить, приложив усилия, в то время как проблему нельзя. Если вы прикладываете много усилий к тому, что я называю проблемой, она становится еще более проблемной. Это подобно тому, как если бы обнаружили узел на куске веревки и тянули за оба конца, чтобы развязать его. Можно тянуть как угодно сильно, но вы добьетесь только того, что больше затянете узел. Подлинный гуру может помочь людям преодолеть их трудности, но не будет и пытаться бороться с их проблемами.

Есть два основных вида проблем: проблемы с вероучением и личные, обычно психологические, проблемы. Проблемы западных людей – чаще всего второго типа, в то время как на Востоке проблемы часто касаются вероучения – люди хотят разрешить технические вопросы, связанные с нирваной, скандхами, самскарами и так далее. Однако даже такие проблемы, связанные с вероучением, очень часто психологически мотивированы или, по крайней мере, психологически ориентированы. Человек задает даже самые абстрактные теоретические вопросы, в конечном счете, по личным психологическим причинам, хотя обычно и не осознает этого.

Если у вас есть проблема, она воплощает внутренне противоречивую ситуацию: ее нельзя решить как таковую. Но если вы приходите с ней к своему гуру, вы на самом деле просите его или ее решить проблему как таковую. Например, приходит женщина в великом горе, такая расстроенная, что едва может говорить. Мало-помалу она рассказывает своему гуру, что просто не может жить больше со своим мужем. Она устала. Если ей и дальше придется с этим мириться, она сойдет с ума. Она должна покинуть его. Но проблема в том, что, если она бросит мужа, ей придется бросить и детей, потому что их нельзя забрать у отца, а покинуть детей также невозможно, как и продолжать жить с мужем. Она сойдет с ума, если ей придется остаться с мужем, но также сойдет с ума, если ей придется покинуть детей. «Что мне делать?» – с надеждой спрашивает она у гуру.

Затем приходит кто-то еще и жалуется на недостаток энергии. «Я постоянно устаю, – говорит он. – Я чувствую себя измученным все время, постоянно чувствую упадок сил, я совершенно разбит. Я не могу ничего сделать. Меня больше ничего не интересует: я просто лежу весь день, как хромая, мокрая развалина. Я могу немного посмотреть телевизор или послушать радио, и все. Я чувствую себя в буквальном смысле изможденным все время. Я знаю, что только одно может мне помочь: медитация. Я могу обрести энергию посредством медитации – я в этом убежден». И гуру говорит: «Тогда почему ты не медитируешь?» И несчастный ученик отвечает устало: «У меня нет на это сил».

Но если гуру приходится отослать такого человека, оставив его проблему нерешенной, появятся и новые проблемы, ждущие своего часа. Еще один пример – приходит человек и говорит, что просто хочет быть счастливым. Это все, чего он просит от жизни. И он чувствует, что был бы совершенно счастлив, если только кто-нибудь назвал бы ему удовлетворительную причину для того, чтобы быть счастливым. Он перепробовал все доводы, предлагаемые религиями, философиями и друзьями, но ни один из них не показался ему действительно убедительным. Может ли гуру предложить что-нибудь получше? Если у кого-то и есть ответ, то точно у гуру. Несомненно, гуру даст ответы на большие проблемы. Конечно, гуру хорошо знает, что каждый довод, который он может привести, будет отвернут как неудовлетворительный. Но, тем не менее, человек требует довода.

Если спросить любого из этих людей, чего они действительно ищут, все они ответили бы, что хотят найти решение своей проблемы. Именно поэтому они пришли к гуру. Они твердо верят, что он может решить их проблемы, если только пожелает. Но на самом деле все совсем не так. На самом деле все, чего хотят эти люди, – поражения гуру. Они преподносят свою проблему в таком виде, что гуру не может решить ее без их разрешения или сотрудничества – а соглашаться на это у них намерения нет.

Иногда такие люди очень хитры. Особенно на Востоке они часто подходят к гуру, выказывая ему великое почтение и смирение, приносят подарки, делают подношения, кланяются и провозглашают, что нерушимо верят в гуру. Они говорят:

«Я приходил с этой проблемой ко многим гуру, к самым известным учителям и мастерам, и ни один из них не смог решить ее. Но я так много слышал о вас, и я уверен, что вы тот человек, который это сможет».

Только тот гуру, которому недостает опыта, или тот, кто не является подлинным гуру, примет это за чистую монету. Подлинный гуру сразу увидит, что происходит, и откажется играть роль того, кто разрешает проблемы, даже если, а это весьма вероятно, человек с проблемой уйдет восвояси недовольным и начнет говорить, что этот гуру не может быть подлинным гуру, потому что у него нет практического сострадания, чтобы работать с проблемами учеников. Некоторые гуру пользуются довольно сомнительной репутацией, потому что отказываются играть в подобные игры.

Итак, гуру – не глава религиозной группы, не учитель, не заменитель отца и не тот человек, который решает любые проблемы. Это не означает, что время от времени он не может действовать в таких функциях, как и во многих других. Гуру, например, может играть рoль врача, психотерапевта, художника, поэта, музыканта или даже просто друга. Но он не станет отождествлять себя ни с одной из этих ролей.

Гуру может быть главой религиозной группы, хотя это случается редко, потому что качества, которые делают человека гуру, – это не те качества, которые способствуют продвижению внутри церковной системы. Гораздо более часто, особенно в буддийской сангхе, гуру может быть учителем – то есть может действовать внешне как учитель. Гуру может даже действовать как временный заменитель отца или тот, кто решает проблемы, но здесь важно подчеркнуть слово «временный». Как только будет возможно, он откажется от этой роли и будет действовать как гуру.

Кто такой гуру?

Но если гуру – ни одна из этих ролей, тогда кто такой гуру? Кто-то сказал, что есть много способов поступать дурно и лишь один способ поступать хорошо (что в глазах некоторых людей делает добро довольно скучным). Можно также сказать, что есть много неправильных мнений относительно гуру и лишь одно верное. Поэтому можно сказать многое о том, кем не является гуру, но сравнительно мало – о том, кем он или она определенно являются. Конечно, это не означает, что это менее важно. На самом деле, с духовной точки зрения, чем важнее вещь, тем меньше можно о ней сказать.

Возможно, прежде всего гуру – это тот, кто находится на более высоком уровне существования и сознания, чем мы сами, кто достиг более высокой степени эволюции, более развит, одним словом, более осознан. Помимо того, гуру – это некто, с кем мы находимся в постоянном контакте. Этот контакт может происходить на разных уровнях. Это может происходить на высоком духовном плане – то есть телепатически, как прямой контакт между умами. Это может быть контакт гуру и ученика во снах или во время медитации. Но для обычного ученика это обычно происходит на физическом уровне – то есть, на обычном социальном уровне, обычным способом. Относительно неразвитому ученику может потребоваться постоянный и частый физический контакт с гуру. Согласно восточной традиции, в идеале это общение должно быть ежедневным, гуру и ученик могут даже жить под одной крышей.

Контакт между гуру и учеником должен быть «экзистенциальным» – то есть между ними должно быть реальное общение, а не просто обмен мыслями, идеями, ощущениями или переживаниями, даже духовными переживаниями, но сущностное общение, даже, если хотите, сущностное действие и взаимодействие. Гуру и ученику нужно быть подлинными, насколько это возможно, по отношению друг к другу. Задача гуру – не в том, чтобы чему-то научить ученика, а в том, чтобы просто быть собой в отношении к ученику. А задача вас как ученика – не в том, чтобы учиться. Вы просто должны открыть свою суть – открыться до самой глубины – перед гуру и в то же время быть собой по отношению к нему.

Духовное общение, подобно объединению, может быть двух видов – «горизонтальное» и «вертикальное». Горизонтальное общение имеет место между двумя людьми, которые находятся примерно на одном уровне существования и сознания. Поскольку состояния ума меняются день ото дня, иногда один человек находится в лучшем состоянии ума, чем другой, а на следующий день все может быть наоборот. Вертикальное общение, напротив, имеет место между людьми, один из которых находится на значительно более высоком уровне, чем другой, даже если принимать в расчет эти взлеты и падения. Именно такое вертикальное общение имеет место между гуру и учеником.

В любом общении, будь оно горизонтальным или вертикальным, происходят глубинные внутренние изменения. В случае с горизонтальным общением в процессе общения корректируется все, что было одностороннего или несбалансированного в природе человека. Люди, которые действительно общаются, постепенно становятся похожи друг на друга даже внешне, они одинаково реагируют на вещи, у них становится все больше общего. В то же самое время, как бы парадоксально это не звучало, они становятся более подлинными, близкими к самим себе.

Предположим, например, что очень рассудительный человек вовлекается в подлинное общение с очень эмоциональным человеком. Если они поддерживают это общение довольно долго, эмоциональный человек становится более рассудительным, а рассудительный – более эмоциональным, поскольку каждый из них притирается к другому. В то же самое время, если вы рассудительны (как в этом примере), эмоциональность не просто добавляется в вас извне. Общаясь с эмоциональным человеком, вы обретаете способность развить свою собственную неразвитую эмоциональность, которая, так сказать, присутствовала в глубине вас все это время. Качество, которое в вас развивается, уже присутствовало, но не проявлялось. Общение просто позволило вам стать собой в большей мере, стать более целостным, более полным. То же самое, несомненно, происходит, если в этой паре вы тот, кто эмоционален.

Вертикальное общение строится по-другому. Ученик растет в направлении, заданном высшим уровнем бытия и сознания гуру, но гуру не становится соответственно похожим на ученика. Принцип взаимного сущностного изменения не означает, что гуру соскальзывает в своем развитии в результате этого общения с тем, кто менее развит. Он не встречает ученика, так сказать, на полпути. Находясь в центре напряженного общения с гуру, ученик в каком-то смысле вынужден развиваться. У него нет выбора, если только он не разорвет эти отношения совсем, а подлинный ученик не может сделать и этого. Говорится, что подлинный ученик подобен щенку бульдога. Когда ему суют полотенце, щенок хватает его и не отпускает: даже если его поднимут над землей, его клыки все еще будут держать полотенце. Подлинный ученик обладает подобной цепкостью.

В результате такого вертикального общения с учеником гуру также вырастает духовно. Единственный гуру, с которым этого не происходит, – Будда, полностью и совершенно просветленный, но даже среди гуру будды чрезвычайно редки. Иногда в тантрических кругах говорят, что ученики необходимы для дальнейшего развития гуру, что ничто не может так помочь гуру, как по-настоящему хороший ученик – не послушный, прилежный ученик, а тот, кто действительно участвует в общении, кто действительно пытается расти. Хороший ученик может доставлять гуру много беспокойства, иногда больше, чем все остальные ученики, взятые вместе. Иногда также случается, что ученик превосходит гуру, и происходит смена ролей. Эта ситуация несет в себе меньше проблем, чем может показаться извне, потому что эти отношения основаны не на авторитете или власти, но на любви и дружбе.

Нужен ли гуру?

Так нужен ли гуру? Что ж, расти духовно без гуру чрезвычайно сложно. Обобщая, можно сказать, что у большинства людей духовного роста не происходит без присутствия, по крайней мере, двух факторов: опыта страдания и контакта с более развитым человеком или людьми. Почему? Потому что личные отношения и реальное общение необходимы для человеческого развития. Нам нужно не только реальное общение, которое включает вертикальный элемент. Общаясь со своими друзьями, мы развиваемся горизонтально – становимся более целостными, более подлинными. Но большинству людей, по-видимому, необходимо общение с гуру, чтобы суметь подняться на более высокий уровень существования и сознания. Как ребенок становится взрослым главным образом в результате общения со своими родителями, так и регулярный контакт с хотя бы одним человеком, более развитым, чем мы, необходим для нашего духовного развития. Не то чтобы продвижение без контакта с таким человеком абсолютно невозможно, но такой контакт, несомненно, ускоряет и углубляет процесс в целом.

Но если гуру необходим, как его выбрать? Как узнать, развит ли человек больше, чем вы? Очевидно, что в этом случае важно не допустить ошибки. Проблема действительно очень сложна, потому что очень трудно узнать, на самом ли деле человек более развит, чем ты, – вероятно, это вообще невозможно без длительного общения. Некоторые гуру на Востоке не только говорят, что ученик не может выбрать гуру, но и что считать себя способным на это или знать, что кто-то более развит, чем он сам, – довольно дерзко для ученика. Они говорят, что на самом деле гуру выбирает ученика. Вы можете считать, что выбрали гуру, но на самом деле единственный выбор, который вы способны сделать, – это выбор религиозной группы (с гуру во главе) или религиозного учителя, или заменителя отца и того, кто решит ваши проблемы. Вы не выбираете гуру, как такового, потому что вы не способны увидеть, кто обладает большими духовными достижениями.

Что же вы можете сделать, как будущий ученик? Все, что вы можете сделать, – как можно дальше продвинуться самостоятельно, чтобы вы распознали духовное сообщество ( в отличие от религиозной группы) и вступили с ним в контакт. Затем вы должны надеяться, что какой-нибудь член этого сообщества отнесется к вам по-дружески или отправит к кому-то еще, кто может это сделать. В любом случае, вы должны всегда быть готовы и восприимчивы к появлению гуру.

Иногда гуру просто хватает вас за шкирку, так сказать. Может, вы и не задумывались о духовной жизни, совсем не интересовались религией, у вас не было проблем, вы были и так вполне счастливы, но гуру видит ваш потенциал и хватает вас, несмотря ни на что – делает вас учеником, не обращая внимания на ваши протесты.

Есть известная история о том, как сам Будда нашел ученика таким безапелляционным способом. Объектом воздействия, так сказать, был его собственный кузен, молодой человек по имени Нанда, которому дали прозвище Сундарананда или «Красавец Нанда»⁸⁰. Это случилось, когда Нанда женился на очень красивой девушке, и Будду, по всей видимости, пригласили на свадебный пир. Будда протянул свою чашу для подаяний, и его обслужили вместе с остальными, а затем, после пира, он собрался идти назад в лесную чащу. Позвав Нанду, он сказал: «Нанда, не согласишься ли ты немного понести за меня мою чашу?» И, поскольку Нанде было очень приятно, что его прославленный родственник почтил его особым вниманием, он последовал за Буддой, неся его чашу.

В то время как Будда спокойно шел вперед, Нанда шел за ним менее спокойно, потому что то и дело оглядывался на махавшую ему рукой новобрачную, зачарованный длинными сияющими прядями ее волос. Через несколько сотен метров он понял, что все глубже и глубже заходит в лес. Он почувствовал легкое беспокойство, поскольку слышал разные странные истории о своем кузене. Пройдя по лесу около мили, он на самом деле начал беспокоиться, но он слишком благоговел перед Буддой, чтобы произнести хоть слово, поэтому просто брел за ним, все еще сжимая в руках чашу для подаяний. Милю за милей они проходили так, пока, наконец, не вышли на поляну, где увидели выстроенные по кругу хижины, в которых обитала группа последователей Будды.

Не тратя времени на предисловия, Будда забрал чашу для подаяний у кузена – тот к тому времени весь дрожал от страха и замешательства – и повелел другим монахам даровать ему посвящение. Они схватили Нанду, силой поставили его на колени, побрили ему голову и сорвали с него его белые одежды, выдав ему взамен желтое одеяние. В конце концов, ему дали наставления в правилах монашеской общины и научили, как медитировать, а затем оставили его сидеть и осознавать случившееся под деревом.

Однако история закончилась благополучно для Нанды, поскольку после всех последующих испытаний он однажды стал Архатом, Просветленным. Значит, гуру может себе позволить, если знает, что делает, буквально похитить кого-то – это радикальный пример основного принципа, который заключается в том, что именно гуру выбирает ученика, а не наоборот.

В некотором смысле, гуру нельзя переоценить. Ничто не может быть более ценным, чем человек, который помогает вам развиваться духовно. И все же, справедливо говорят, что на Востоке роль гуру часто в некотором смысле переоценивается, в то время как на Западе она обычно недооценивается. На Востоке может случиться так, что гуру придается ложная и преувеличенная ценность. Люди в Индии иногда говорят, что гуру – это Бог. Это утверждение – не просто фигура речи, они понимают его вполне буквально. Если вы сидите перед учителем, вы не просто смотрите на человеческое существо, сидя на подушке на полу. Вы сидите перед Богом – на самом деле, перед всеми богами, собранными в одном, всемогущем и всезнающем. Он может выглядеть как обычное человеческое существо, но он знает все, что происходит в целой вселенной, включая все, что происходит в вашем уме. Он может читать ваши мысли как открытую книгу. Если у вас проблема, вам не придется о ней рассказывать – он уже все знает. Он может сделать все, что захочет. Он может благословить нас, наделить вас богатством, продвижением по службе, славой, детьми, и все это – лишь одним словом благословения. Он может даровать вам Просветление, если пожелает. Все в его в руках – все «в милости гуру», как они говорят.

Все, что должен предложить гуру ученик – свою веру, веру в то, что гуру – Бог. Если только у ученика достаточно такой веры, гуру может сотворить с ним чудеса. Следовательно, такой вере уделяется наиважнейшее значение. Конечно, иногда возникают небольшие трудности. Иногда выясняется, что гуру не знает чего-то или забывает что-то, что вы ему сказали, и вас может это расстроить. Но настоящий ученик совсем не беспокоится по этому поводу, поскольку знает, что эти видимые человеческие ограничения и недостатки – испытания веры. Гуру только притворяется, что ошибается, чтобы проверить, по-прежнему ли крепка и устойчива ваша вера, точно так же, как гончар стучит по горшку после обжига, чтобы проверить, не треснул ли он.

Неудивительно, что с годами ученик все больше сживается с воображаемым миром, в котором все, что происходит, случается по «милости» гуру и по его воле. Если гуру недостаточно осторожен, он тоже может погрузиться в этот мир фантазий, особенно если это ненастоящий гуру. В конце концов, не так уж легко избежать этого мира фантазий, когда ты сам – в его центре. Если кто-то приходит и говорит тебе, что его ребенок был болен и теперь поправился силой твоего благословения, вероятно, вам не захочется оспаривать подобное толкование, даже если вы и секунды не вспоминали об этом ребенке.

Проблема с точки зрения гуру заключается в том, что рано или поздно некоторым из его самых восприимчивых учеников придет в голову, что на самом деле он не Бог. Хотя он, возможно, и обладает глубоким уровнем проникновения и духовного опыта, у него все же есть вполне человеческие ограничения. Увидев это, ученики, скорее всего, придут к выводу, что он не настоящий гуру, не тот, кто является Богом. Если так случится, подобное будет повторяться снова и снова. Они начнут замечать малейшие расхождения, лишатся иллюзий и увидят, что гуру, в конце концов, тоже – «всего лишь» человеческое существо. И все завертится по кругу.

До некоторой степени это происходит и среди буддистов. Мой тибетский друг, лама и гуру, живущий в Калимпонге, вспоминал, что, когда он впервые приехал туда, местные буддисты-непальцы толпами собирались, чтобы увидеть его, приносили ему чудесные подношения и жадно желали получить от него посвящение. Но спустя несколько лет он им немного надоел. Они продолжали приходить и выражать ему свое почтение, но его удивило, что они больше не приносили ему таких роскошных подношений, как прежде. Затем появился новый лама (друг первого), и все бросили моего друга ради того, чтобы получить новые посвящения от нового ламы – к удивлению обоих. Со временем, когда китайские коммунисты захватили власть в Тибете, в город начали прибывать все новые и новые ламы, что ошеломило местную общественность. Как только они обнаруживали чрезвычайно могущественного гуру и бросались делать ему подношения, прибывал другой, который – согласно некоторым сведениям – оказывался еще более влиятельным и прославленным. В конце концов, им пришлось метаться между примерно двадцатью гуру, выискивая «настоящего».

Несомненно, в этом смысле роль гуру на Востоке переоценивается, поскольку к нему относятся как к идеализированной отцовской фигуре – всезнающей, всемогущей, бесконечно любящей и терпеливой. В таких условиях ученик стремится относиться к гуру с инфантильной зависимостью. Гуру обычно очень популярны в Индии, но от них требуют лишь одного: они должны всегда быть добрыми и любящими, говорить мягко и обладать благородными манерами. Чему они учат и как они живут, – по сравнению с этим вопрос, не имеющий отношения к делу.

На Западе мы обычно вдаемся в противоположную крайность. Мы, вместо того, чтобы переоценивать роль гуру, вряд ли вообще имеем представление о том, кто это такой. Без сомнения, это главным образом происходит из-за влияния христианства. С одной стороны, вы верите в Бога со всеми его различными качествами, а с другой стороны – вы подчиняетесь главе определенной религиозной группы, к которой вы принадлежите, вашему церковному патриарху. Но для гуру в подлинном смысле этого слова не остается места.

Гуру, которые на самом деле появляются, – их иногда называют святыми – обычно подчинены правилам церковных властей. В средневековье даже великим святым иногда приходилось подчиняться плохому папе. Возможно, это не наносило большого вреда святому, но это было плохо для папы и для церкви в целом. Однако не нужно воображать, что христианская традиция – единственная, которую знал Запад. Не стоит принимать и допущения, что представление о гуру в восточном понимании этого слова чуждо западной ментальности. Свои гуру, несомненно, были в Древней Греции и Риме – например, Платон, который создал свою школу или академию, Пифагор, которые основывал духовные общины, Аполлоний Тианский и, возможно, прежде всего, Плотин.

В жизнеописании Плотина, составленного Порфирием, и в особенности в описании его последних лет в Риме, мы можем узнать несомненные черты своего рода духовной общины, больше напоминающей индийский ашрам, чем те организации, которые мы можем счесть характерными для поздней Римской империи⁸¹.

Подобные великие личности античности были гуру в подлинном смысле этого слова. И в последнее время, в пост-христианскую эпоху, есть знаки того, что гуру снова начинают цениться по достоинству на Западе, несмотря на наши демократические и эгалитарные предрассудки и современную веру в то, что нельзя считать одного человека лучше, чем другой. Даже в современных культурах, столь очевидно враждебных к возможности духовного развития, есть знаки того, что люди начинают ценить значение тех, кто достиг более высокого развития, чем средний человек.

Возможно, такие люди не оцениваются с точки зрения духовности, гораздо чаще их восхваляют как гениев или героев. Примечательное явление в США – личность гуру-ученого, который ездит из одного университетского городка в другой и собирает толпы студентов на свои лекции. Молодые люди, которые, возможно, совсем не интересуются гуру, начинают ощущать или даже вполне сознательно понимать, что немногое можно получить через книги, что общепринятые ценности религии, политики и даже искусств мало что говорят им. Поэтому они ищут своего рода фигуру гуру. Они хотят, чтобы их учил тот, кто мудрее их самих, на кого они могут смотреть снизу вверх, кто прольет свет и даст им руководство на этом пути. Можно привести несколько очевидных примеров этого явления из шестидесятых – Букминстер Фуллер, Аллен Гинзберг, Тимоти Лири и Ричард Олперт, который пошел дальше и стал гуру во вполне восточном смысле этого слова, под именем Баба Рам Дасс. Сегодня «гуру» – распространенная черта западной интеллектуальной жизни.

Будучи буддистами, мы должны следовать срединному пути. Мы должны, прежде всего, признать, что мы способны развиться из нашего нынешнего состояния существования и сознания до более развитой степени самосознания и даже до осознания запредельного сознания, ведущего к тому, что, будучи не способны понять это, мы можем лишь назвать абсолютным сознанием. Для того, чтобы добиться этого, нам нужно также признать, что разные человеческие существа находятся на различных уровнях этого великого процесса духовного развития. Некоторые находят ниже, чем мы, а другие – выше, иногда намного выше. Нам нужно признать, что те, кто находятся выше на этой шкале эволюции человечества, могут помочь нам, а мы можем развиваться посредством общения с ними. Именно гуру в этом смысле мы должны признать высшими по отношению к нам. Гуру, которые нам не нужны, – это те, ценность которых мы нереалистично преувеличиваем, на которых мы проецируем наше желание обрести фигуру идеального отца. Большая ошибка – ожидать от гуру того, что мы можем получить, в конечном итоге, лишь от себя самих.

Будда не просил никого относиться к нему как к божеству или как к Богу. Он никогда не просил никого верить – и тем более абсолютно верить – в него. На самом деле, это очень важный аспект буддизма. Будда никогда не говорил: «Вы должны верить в меня и верить в то, что я говорю, если хотите спастись или реализовать свою собственную истинную природу». В буддийских писаниях снова и снова упоминается, что он говорил: «Пусть любой разумный человек придет ко мне, любой, кто хочет учиться, и я научу его Дхарме»⁸². Все, чего он просит, – чтобы мы были разумны и обладали открытым умом. По-видимому, он был вполне убежден, что может познакомить любого с духовной жизнью, делая упор не на абсолютную веру и преданность, а на чисто рациональные средства и опыт. Пользуясь лишь ими, он мог пробудить любого к истине о том, что путь Просветления – это самое достойное, чему мы можем посвятить себя как человеческие существа.