В современном мире дружба – это, вероятно, тот из видов первичных человеческих отношений, которым чаще всего пренебрегают. Но, как мы видели, согласно самому Будде, дружба непосредственно связана с духовной жизнью. Излагая этот вопрос Сигалаке, он говорит, что друзьям и товарищам нужно служить и заботиться о них пятью способами⁸⁷. Другими словами, у нас есть пять обязанностей по отношению к нашим друзьям, и если мы их выполняем, наша дружба будет процветать.

Прежде всего, это наш долг быть щедрыми. Мы должны разделить с нашими друзьями все, что у нас есть. В идеале эти слова следует воспринимать вполне буквально. Некоторые буддийские общины совместного проживания живут на общие средства, объединяющие все их ресурсы. Сделать это непросто – некоторым людям трудно поделиться даже книгой, – но это пример идеальных отношений между друзьями. В идеале ваш друг даже не должен просить у вас денег. Если вы серьезно относитесь к принципу совместности, у вас все общее: деньги, ресурсы, интересы, энергия, – все. Вы ничего не оставляете себе.

Второй долг – никогда не говорить грубо, резко или насмешливо со своими друзьями, а говорить с добротой и состраданием. К речи в буддизме относятся очень серьезно. Пять основных буддийских наставлений включают лишь одно наставление относительно речи – воздерживаться от лживой речи, но говорить правдиво – недостаточно, и это отражается в десяти наставлениях, которые принимают некоторые буддисты. Среди них – целых четыре наставления относительно речи, потому что так просто начать говорить грубо и нанести вред другим, говорить с безразличием, неосторожно или даже бессердечно.

Наша третья обязанность по отношению к друзьям – следить за их благополучием, особенно за их духовным благополучием. Помимо того, что вы должны следить за тем, все ли с ними в порядке в смысле их здоровья и экономического благосостояния, и помогать им в любых трудностях, мы должны всеми возможными способами помогать им расти и развиваться как человеческими существам.

В-четвертых, мы должны относиться к своим друзьям так же, как и к самому себе. На самом деле, сделать это очень трудно, потому что это означает, что мы разрушаем границу между собой и другими. В одном из самых важных текстов Махаяны, «Бодхичарья-аватаре» Шантидевы, эта тема обсуждается очень глубоко и весьма подробно⁸⁸.

В-пятых, мы должны держать обещания, данные нашим друзьям. Мы должны держать слово. Если мы говорим, что сделаем что-то для друга, мы просто делаем это, что бы ни случилось. Если мы не заботимся о выполнении своих обещаний, это обычно происходит потому, что мы даем их необдуманно. Следовательно, мы должны давать обещания настолько осознанно, чтобы относиться к ним как к серьезным обязательствам. Если мы дали слово, мы должны его сдержать.

Как у нас есть эти пять обязанностей по отношению к друзьям, так и у них есть те же обязанности по отношению к нам: это двухсторонние обязательства. Наши друзья и товарищи служат нам, помогают, отвечают взаимностью на нашу дружбу. Перечисленные в «Сигалака-сутте» обязанности по отношению к друзьям – это, следовательно, также и перечень тех пяти способов, которыми заботятся о нас хорошие друзья. Во-первых, согласно сутте, они заботятся о нас, когда мы больны. Во-вторых, они следят за нашим имуществом, если мы неосторожны, другими словами, они больше заботятся о нашей собственности, чем мы сами, – это безошибочный знак дружбы. В-третьих, они – наше прибежище во время страха: они могут облегчить наше беспокойство, а если у нас есть действительная причина для страха, они помогут нам справиться с этой ситуацией. В-четвертых, они не бросают нас в беде. Как говорится в пословице, «друг познается в беде». И, наконец, они проявляют заботу о тех, кто зависит от нас. Если у нас есть дети, наши друзья заботятся об их благополучии так же, как и мы сами, и то же самое касается благополучия наших учеников, если у нас есть ученики⁸⁹.

Таковы, в нескольких словах, обязанности друга. Несомненно, они представляют собой очень возвышенный идеал дружбы, и размышлению над ними необходимо уделить пристальное внимание. Здесь я укажу лишь на одну-две ярких черты. Интересно, например, что первые четыре обязанности совпадают с другим известным перечнем, который занимает важное место в буддизме Махаяны: четырьмя самграхавасту, что обычно переводится как четыре элемента обращения⁹⁰. Они составляют часть седьмой парамиты, седьмого из десяти Совершенств, в которых должен упражняться бодхисаттва: упайя-парамиты, совершенства упайи или искусных средств. Четыре самграхавасту – это, следовательно, аспект искусных средств бодхисаттвы.

Тот факт, что эти элементы обращения совпадают с первыми четырьмя обязанностями друга, сообщает нам нечто очень глубокое и значимое о том, как в идеале действует сангха. Он предполагает, что лучший способ обратить людей в свою веру – просто подружиться с ними. Некоторые люди пытаются обратить других в свое воззрение или религию почти насильственно, но это не буддийский путь. Буддисты должны обращать людей – если такое слово на самом деле верно, – просто становясь их друзьями. Мы заводим дружбу, и все. Нет нужды читать людям проповеди, стучаться в их двери и говорить: «А вы слышали слово Будды?»

Будучи буддистом, человек не должен думать о том, как «обратить» кого-нибудь или так или иначе привести его на путь, которому он следует сам. Его забота – просто быть другом, быть щедрым, делиться всем, что он имеет, говорить с добротой и любовью, проявлять заботу о благополучии друзей, особенно об их духовном благополучии, относиться к ним так же, как и к себе, и держать данное им слово.

Однако тот факт, что эти четыре пункта являются элементами обращения, означает, что сами по себе они являются передачей Дхармы. Вы передаете саму Дхарму, практикуя дружбу подобным образом. Можно даже сказать, что дружба и есть Дхарма. Уильям Блейк, великий английский поэт, художник и мистик, сказал: «Религия – это политика». Но затем он продолжил: «Политика – это братство»⁹¹. Следовательно, религия – это братство. Вслед за ним мы можем сказать, что Дхарма – это дружба. Если вы практикуете дружбу, вы не только практикуете Дхарму, но и передаете ее.

Еще один вопрос, который поднимается в обязанностях друзей, имеет особенно важные следствия. Это касается четвертой обязанности: относиться к нашим друзьям и товарищам, как к самим себе. Санскритское выражение здесь – саманартхата, где «саман» означает «равный». Друг – это тот, к которому ты относишься как к равному. Но что это значит? Подсказку можно найти в этимологии английского слова «friend» (друг), которое, несомненно, родственно слову «free» (свободный). Следовательно, дружба – это отношения, которые могут существовать только между двумя или более свободными людьми, то есть людьми, которые равны. Понимая это, древние греки утверждали, что между рабом и свободным человеком не может быть дружбы.

Эти слова можно понимать как буквально, так и метафорически. Можно сделать вывод, что дружба не может включать каких бы то ни было отношений, основанных на власти. Отношения между хозяином и рабом основаны на власти, а там, где один человек обладает властью над другим, не может быть дружбы, потому что дружба основана на любви – если использовать слово «любовь» в значении палийского термина «метта», которое совершенно отличается по значению от слова «пема», любви в значении слезливой привязанности и чувства собственности. Пема по сути своей эгоистична, и ее легко превратить в ненависть; конечно, сексуальная любовь часто бывает именно такой. Но метта лишена эгоизма или привязанности, ее заботит только счастье и благополучие других.

Палийское слово, обозначающее «друг», митта (митра на санскрите), тесно связано со словом метта (майтри на санскрите). А метта – это, конечно, то самое качество, которое развивается в одной из самых важных буддийских практик медитации, метта-бхаване, развитии дружелюбия по отношению ко всем живым существам. Эта практика начинается с развития метты по отношению к себе. На следующем этапе вы развиваете метту по отношению к близкому и дорогому вам другу (не сексуальному партнеру или человеку, который привлекает вас сексуально). На третьем этапе вы направляете то же чувство метты, которое к этому моменту уже довольно устойчиво, на нейтрального человека – кого-то, кого вы знаете довольно хорошо, но не испытываете к нему особенной симпатии или антипатии. Затем, на четвертом этапе, вы развиваете ту же самую метту по отношению к «врагу», человеку, которого вы считаете врагом, или который, возможно, считает врагом вас, или и то, и другое одновременно. Может показаться невероятным, что можно развить глубокое дружелюбие по отношению к врагу, но любой, кто делал практику метта-бхаваны довольно регулярно, знает по собственному опыту, что это возможно.

Наконец, на пятом этапе вы развиваете метту по отношению ко всем этим четырем людям – себе, своему другу, нейтральному человеку и врагу, – а затем начинаете расширять круг своей метты, развивая ее по отношению ко всем, на кого вы обращаете внимание. Вы начинаете с людей, с которыми близки – с тех, кто медитирует вместе с вами или живет в том же доме или на той же улице, – а затем позволяете своей метте распространяться все дальше и дальше и включить всех по соседству, всех в городе и даже во всем мире. Вы можете включить в круг своей метты всех людей, а также других живых существ, в том числе богов и животных.

С помощью этой практики медитации мы можем развить дружелюбие. Другими словами, мы переходим от действий, основанных на власти, к действиям, основанным на любви. Есть много способов действовать, основываясь на власти, – то есть, сосредотачиваясь на получении того, чего мы хотим, из ситуации, в которую вовлечены другие люди. Обычно, если мы достаточно умны, нам не приходится использовать силу. Тонко и косвенно мы манипулируем другими людьми, заставляя их сделать то, что нужно нам, не для их блага, но ради наших собственных целей. Некоторые люди очень ловки в этом. Они так мягки, они кажутся такими альтруистичными и искренними, что вы едва ли поймете, что вами манипулируют, и действуют так опосредованно, что, возможно, и сами не осознают, что делают это. Но, так или иначе, мы обманываем других и себя в том, что касается наших подлинных мотивов. Мы мошенничаем, мы лжем, мы применяем эмоциональный шантаж. Но в метте, дружбе, нет ничего такого, есть только взаимная забота о счастье и благополучии друг друга⁹².

Следовательно, дружба, несомненно, принадлежит духовному измерению, и в других местах Будда говорит об этом вопросе по-другому. В главе четвертой Уданы, текста, вероятно, еще более раннего по сравнению с Сигалака-суттой, мы читаем, как Будда остановился в месте под названием Чалика в сопровождении своего помощника, которым в то время был монах по имени Мегхия. Они путешествуют в одиночестве, и однажды Мегхия, который был, по-видимому, довольно молод, находит прекрасную манговую рощу. В Индии они часто располагаются на окраинах деревень; эти деревья очень красивы, изобилуют темно-зеленой листвой и растут очень близко друг к другу, поэтому помимо того, что на них растут манго, они также обеспечивают прохладную тень жарким индийским летом.

Мегхия подумал: «Какая прекрасная манговая роща! И что за отличное место для того, чтобы сесть и заняться медитацией – такая прохлада и свежесть!» Поэтому он спросил Будду, может ли он отправиться туда и провести там какое-то время. Однако Будда попросил его подождать немного, пока не придет еще один монах, потому что по той или иной причине Будде нужно, чтобы кто-то был с ним. Но Мегхию не заботили потребности Будды. Вместо этого он привел умный довод, на который совершенно нечего возразить. Он сказал: «У тебя все прекрасно – ты достиг цели Просветления – но мне еще долго продвигаться в своей практике. Это прекрасная манговая роща, я на самом деле хочу отправиться туда и медитировать». В конце концов, Будде пришлось согласиться, и Мегхия ушел, оставив Будду одного. Однако, хотя Мегхия получил то, что хотел, и манговая роща оказалась тем самым прекрасным, замечательным местом, как он и ожидал, он обнаружил, что совсем не может сосредоточиться на медитации. Несмотря на свой энтузиазм и энергию, как только он сел, его ум охватили жадность, ревность, гнев, похоть, ложные воззрения – все сразу. Он совсем не знал, что делать.

В конце концов, он притащился назад к Будде и рассказал ему о своем позорном поражении. Будда не поругал его, а дал ему учение. Он сказал: «Мегхия, если ты духовно незрел, есть пять вещей, которые приводят к духовной зрелости. И первая из этих вещей – это духовная дружба. Второе – это практика нравственности, а третье – серьезное обсуждение Дхармы. В-четвертых, тебе нужно направить энергию на устранение негативных состояний ума и развивать позитивные. А, в-пятых, ты должен развивать проникновение в смысле глубокого понимания вселенского непостоянства»⁹³.

Будда отметил, что эти пять вещей необходимы для того, кто духовно не развит, и, безусловно, он подразумевал, что на первое место Мегхия должен поставить духовную дружбу. Если у вас есть духовный друг, будь это Будда или кто-то намного менее значительный, его нельзя отвергать так же безрассудно, как Мегхия отмахнулся от Будды. Но, подобно Мегхие, мы часто не понимаем, в какой степени мы духовно зависимы от личных контактов с нашими духовными друзьями, особенно теми, кто более развит, чем мы. Очень трудно добиться хоть какого-то духовного прогресса без них. Будды уже нет рядом с нами, но большинство из нас, подобно Мегхии, все равно не были бы готовы к такому другу. Мы, скорее всего, поступили бы так же, как и Мегхия.

Может быть, среди нас и нет Будды, но у нас есть другие. Мы можем помочь друг другу, вдохновить друг друга в своей практике Дхармы. Мы можем признаться в наших недостатках и слабостях друг другу. Мы можем поделиться нашим пониманием друг с другом. Мы можем возрадоваться заслугам друг друга. Так мы можем практиковать духовную дружбу.

Никто не может практиковать Дхарму за нас, нам нужно практиковать ее самим. Но нам не обязательно практиковать ее в одиночестве. Мы можем практиковать ее в компании людей, которые думают так же, как и мы, и пытаются поступать так же, и это лучший способ – на самом деле, единственно эффективный– способ практиковать.

Как Будда скажет спустя годы своему ученику и кузену Ананде в месте под названием Сакка, «духовная дружба – это вся духовная жизнь». Но как нам понимать эти слова? Мы можем понять, что дружба важна, но идею о том, что дружба, даже духовная дружба, может быть всей духовной жизнью, довольно трудно переварить. Но давайте внимательнее присмотримся к тому, о чем здесь говорится.

Палийское слово, которое я перевел как «духовная жизнь», звучит как «брахмачарья», что иногда обозначает целибат или девственность – то есть воздержание от сексуальной активности, – но в данном контексте у него гораздо более широкое значение. Оно состоит из двух частей. Слово «брахма» означает «возвышенный, благородный, лучший, безупречный и подлинный», оно также означает «божественный», не в теистическом смысле, но в значении воплощения лучших и самых благородных качеств и добродетелей. А «чарья» переводится как «ходьба», «странствие», «практика», «опыт» и даже «жизнь». Следовательно, «брахмачарья» означает нечто вроде «практикующий лучшее» или «переживающий идеальное», мы можем даже перевести это как «божественная жизнь» или просто «духовная жизнь», как делаю я⁹⁴.

Есть еще один аспект слова «брахмачарья», который приводит нас к более глубокому пониманию того, что имеется в виду в данном контексте. В раннем буддизме существовал целый ряд терминов, начинающихся с «брахма», и одно из этих слов – «брахмалока», что означает совершенное измерение, божественный мир или просто духовный мир в высочайшем смысле. Следовательно, брахмачарья или духовная жизнь – это жизнь, которая приводит в брахмалоку или духовный мир. Но как возможно достичь этого? За ответом мы должны обратиться к еще более раннему тексту Махаяны – «Махаговинда-сутте». Не обращаясь к условиям создания этой сутты – это долгая история, – мы находим в ней тот же самый вопрос: «Как смертный достигает бессмертного мира брахмы?» Другими словами, как можно попасть из времени в вечность? И ответ, который приводится, прост и краток: «Мира брахмы можно достичь, отбросив все мысли о собственности, все мысли о «мне» и «моем». Другими словами, человек попадает в брахмалоку, оставив эгоизм и себялюбие, отбросив любое представление о «я»⁹⁵.

Таким образом, обнаруживается тесная связь между духовной дружбой и духовной жизнью. Духовная дружба – это практика в отсутствии себялюбия, в альтруизме. Вы делитесь всем со своим другом или друзьями. Вы говорите с ними с добротой и любовью и заботитесь об их благополучии, особенно духовном благополучии. Вы относитесь к ним так же, как и к себе – то есть, вы относитесь к ним как к равным. Вы относитесь к ним с меттой, а не согласно тому, как распределяется между вами власть. Конечно, это очень трудно, вызывает внутренний протест, потому что мы естественно эгоистичны. Развивать духовную дружбу очень трудно. Вести духовную жизнь очень трудно. Быть буддистом – настоящим буддистом – очень трудно. Нам нужна помощь.

И мы получаем эту помощь не только от наших учителей, но также и друг от друга. Мы не можем все время быть с нашим духовным учителем, но со своими духовными друзьями мы можем быть все время или, по крайней мере, большую его часть. Мы можем видеться с ними регулярно, а, возможно, и жить и даже работать с ними. Если будем проводить время с духовными друзьями, мы узнаем их лучше, а они узнают лучше нас. Мы научимся быть более открытыми и честными, столкнемся лицом к лицу с нашими слабостями и, в особенности, – с нашей естественной склонностью действовать в согласии с принципом силы. Если у нас есть духовные друзья, они попытаются не относиться к нам подобным образом и будут ждать от нас, что мы также будем действовать по отношению к ним с любовью, относиться к ним с меттой. Учась относиться к нашим друзьям подобным образом, мы постепенно научимся относиться ко всему миру с меттой, с альтруизмом. Таким образом, духовная дружба действительно охватывает всю духовную жизнь.