Результаты действий
На протяжении всей «Драгоценной гирлянды» Нагарджуна, как и буддийская традиция в целом, воспринимает как должное, что закон кармы действует не только в нынешней жизни, но и на протяжении ряда жизней. Преимущество подобного верования – в том, что оно помогает нам осмыслить наши наблюдения о том, что некоторым людям на первый взгляд удается «ускользнуть» от последствий совершенных ими неискусных поступков. Однако, возможно, полезнее принимать в расчет очень реальные последствия наших действий в нынешней жизни, независимо от того, какое воздаяние может ждать или не ждать нас в следующей. То, что мы делаем и ощущаем в результате этого, непосредственно связано здесь и сейчас, действия не просто вознаграждаются «по заслугам», но последствия этих действий являются неотъемлемой частью самих действий. Нет космического полицейского, выписывающего нам штрафы за превышение скорости. Именно наши собственные действия помогают создавать наш характер.
Буддийская этика тесно связана с мотивацией. Именно намерение, стоящее за вашими действиями, составляет карму, а не сами действия как таковые. Конечно, если намерение выражает себя в действии, карма будет гораздо более мощной, чем она была бы, просто воображай вы себя производящим некое искусное или неискусное действие. В то же самое время, если вы совершили что-то случайно, соответствующая карма будет иметь отношение к недостатку внимательности – или, возможно, одурманиванию себя, в результате которых произошла эта случайность, а этот недостаток осознанности тесно связан с мотивацией.
Короткая жизнь является результатом убийства.
Сильные страдания – результатом причинения вреда.
Бедность – результатом воровства,
Враги – результатом прелюбодеяния72.
Здесь Нагарджуна говорит о последствия особых действий, то есть тех, которые имеют отношение к нарушению первых трех из десяти наставлений. Но как совершение намеренного убийства укорачивает жизнь? Если вы создаете вокруг себя атмосферу гнева, ненависти и страха, вы, скорее всего, привлечете тех людей, для которых подобная атмосфера естественна, и они чувствуют себя в ней как дома. Поступки крайней жестокости требуют очень мощного заряда злонамеренности. Когда вы убиваете, вы «настраиваетесь» на определенную длину волны определенного измерения существ. Вы, скорее всего, окажетесь в том же мире, что и другие люди, склонные к убийству, и, конечно, вполне вероятно, что вы станете жертвой одного из таких людей рано или поздно. Кроме этого, возможно, вина в том, что вы сделали, привлекает вас к ситуациям, в которых вы в свою очередь испытаете насилие и, следовательно, будете наказаны.
Чтобы определить вид страдания, которое должно последовать за неискусным деянием, нужно лишь обратиться к состоянию ума, определяющего действие
Такой подход, хотя он и нетрадиционен, имеет преимущество в том, что отражает сложность кармического процесса. Можно с легкостью заключить, что, если кто-то, к примеру, умирает молодым, это потому, что он убил кого-то в предыдущей жизни. Но одно не обязательно влечет за собой другое. Есть множество причин помимо кармы для того, чтобы человек рано ушел из жизни. Тот факт, что действия имеют последствия, не означает, что все случается с человеком, является кармическим результатом действий, совершенных им в этой или предыдущих жизнях. Это применимо ко всем примерам неискусных действий и их последствий, приведенных Нагарджуной.
Говоря в целом, те, кто вредят живым существам, будут страдать. Но разве они всегда страдают в этой жизни? Стоит сказать, что, очевидно, это не так. Они явно страдают не больше, чем многие, кто совершенно невинен. Это справедливо и по отношению к тем, кто украл значительные суммы, особенно тем, кто крадет обходными путями, к примеру, нечестным финансистам. Но причинение вреда другим всегда несет опасность. Вы неизбежно создадите враждебное отношение у тех, кому причиняете вред, и рано или поздно эта враждебность обернется против вас. Знаменательно, что о жестоком соперничестве иногда говорят, что соперники готовы «перегрызть друг другу горло», а, если вы перегрызаете горло соперника, стоит ожидать, что он попытается перегрызть ваше.
Чтобы определить вид страдания, которое должно последовать за неискусным деянием, нужно лишь обратиться к состоянию ума, определяющего действие. Нужно представить себе состояние ума того, кто склонен вредить другим, чтобы узнать, какое страдание ему рано или поздно придется ощутить. Что касается воровства, это выражение ума, который никогда не удовлетворяется тем, что имеет. Если убийство свойственно существам ада, воровство естественно для претов или «голодных духов». Люди, подобные претам, всегда идут, чтобы присвоить. Это не менее справедливо по отношению к мелким воришкам, чем к тем, кто добыл миллиарды нечестным путем. Все они столь зациклены на наживе, что утрачивают способность ценить то, что имеют, и наслаждаться этим, а также утрачивают способность ценить людей. Они попирают человеческие отношения в погоне за выгодой.
Согласно Нагарджуне, результат прелюбодеяния – обретение врагов. Прелюбодеяние – не просто вопрос кражи супруга или супруги другого человека: тот, кто его совершает, наносит серьезный удар по жизни человека в целом. Одно дело разорвать обычные сексуальные отношения, особенно в молодости, но совсем другое дело – разрыв продолжительных семейных уз, особенно если есть дети. Вы, вероятнее всего, нанесете глубокую обиду целым двум семьям. В древние времена прелюбодеяние часто разжигало междоусобную войну, которая длилась на протяжении многих поколений. Если верить Гомеру, связь Париса с Еленой Троянской привела к десятилетней войне, в результате которой был разрушен древний город и утрачены тысячи жизней.
Таковы результаты для человеческих существ,
Но первостепенно по отношению ко всем ним дурное перерождение73.
Мы обсуждали все эти пороки по отношению к тому, какое влияние они оказывают в нынешней жизни, и очевидно, что и на протяжении одной жизни их последствия могут быть катастрофичны. Но стоит помнить, что для Нагарджуны, как и для большинства буддистов на протяжении веков, их главным «плодом» является дурное перерождение.
Плод добродетели
Противоположность этих известных
Плодов недобродетельных поступков –
Возникновение последствий,
Наступающих в результате всех добродетелей.
Желание, ненависть, неведение
И поступки, которые они создают, – это недобродетели.
Отсутствие желания, ненависти, неведения
И поступки, которые этим создаются, – это добродетели74.
Может показаться довольно странным, что благотворные плоды искусных действий нужно рассматривать в некоторых аспектах в негативных терминах. Разве нравственные добродетели не имеют собственных особенностей и заключаются просто в том, что мы не поступаем неискусно? Здесь подразумевается, что негативное положение дел, так сказать, изначально, а позитивное – лишь отрицание отрицания. Но эти негативные понятия не столь негативны, как могут показаться. В Санскрите слова алобха, адвеша и амоха образованы посредством добавление отрицательной приставки а- к словам лобха (желание), двеша (ненависть) и моха (неведение), но в каждом случае оттенки смысла не негативны, а позитивны. Мы обнаруживаем подобное в случае с английским языком. Такие слова, как «бессмертный», «бесконечный» и «безупречный» имеют гораздо более позитивное значение, чем можно предположить по их отрицательной форме. Многие санскритские и палийские негативные понятия работают подобным образом. Они могут быть отрицательными с точки зрения грамматики, но впечатление, которое они передают, часто более позитивно, чем способен передать буквальный английский перевод. То, что язык с трудом способен выразить эти позитивные качества или идеи, предполагает, что на самом деле они находятся за пределами концептуального понимания.
Если, обучая Дхарме, мы имеем возможность сказать людям, что делать плохо для них, мы должны удостовериться, что мы также говорим им (если возможно, одновременно), что делать хорошо для них
Однако разве тот факт, что язык не является полноценным средством выражения, означает, что нам нужно начать с отрицательного нравственного опыта? Верно, что большинство людей охвачены разнообразными негативными состояниями ума и неискусными привычками, которые нужно искоренить для начала. Но что вдохновит нас отказаться от них? Несомненно, это должно быть нечто позитивное. А как может позитивное качество вдохновить нас, если это просто отрицание чего-то отрицательного? Нет ничего особенно «дхармического» в том, чтобы выражать позитивные качества с помощью отрицательных приставок к негативным терминам. Это просто особенность индийской лингвистики и языковая условность. На самом деле, позитивный термин, такой, как санскритский майтри или палийский метта, гораздо более позитивен, чем любой из его эквивалентов, сформированных путем отрицания.
Нагарджуна перечисляет негативные последствия различных неискусных действий тела, речи и ума, а затем добавляет, как бы в запоздалом раздумье, что соответствующие искусные действия будут иметь позитивные результаты. Он бы мог преподнести все наоборот, перечислив хорошие последствия искусных действий и предоставив нам самим поразмышлять над отрицательными последствиями неискусных. То, что он не делает этого, лишь вопрос индийской лингвистической условности, а не Дхармы как таковой. Возможно, изложение в негативном контексте и работало в прошлом, но в современных условиях, вероятно, лучше размышлять о нравственных добродетелях более позитивным и вдохновляющим образом, а также размышлять о положительных качествах искусных действий, а не об отрицательных последствиях неискусных действий. Иначе мы можем создать у людей впечатление, что Дхарма – лишь лишения, а ее цель – чистое отсутствие.
Это распространенное заблуждение относительно буддизма, особенно на Западе. В воображении публики нирвана часто является в буквальном смысле «задуванием свечи», а шуньята – лишь зияющее ничто, чистая пустота75. Кажется, будто человек исчезает за краем Просветления в совершенное небытие. В свете этого понятного, но совершенно ошибочного прочтения Дхармы нам стоит опасаться того, чтобы мимоходом не сформулировать ее необычайно позитивные идеалы в отрицательной форме. Негативные определения, по крайней мере, в английском языке, не передают правильно высочайшего союза мудрости и сострадания, который является окончательной целью духовной жизни. Если, обучая Дхарме, мы имеем возможность сказать людям, что делать плохо для них, мы должны удостовериться, что мы также говорим им (если возможно, одновременно), что делать хорошо для них.