Как следует из условий, таких, как те, что были описаны в первой главе, личности – явление редкое. Духовные сообщества не менее редки, потому что они состоят именно из личностей. Личности иногда существуют в относительной изоляции, однако чаще, по-видимому, они собираются вместе, хотя и в очень небольших количествах. Когда они собираются вместе, они составляют между собой духовное сообщество. Когда вместе собираются те, кто не является личностями, получается группа. Таково различие между группой и духовным сообществом, которое мы будем рассматривать в этой главе.

Группа – это, по сути, объединение людей, не являющихся личностями. Интересно, что в английском языке нет термина, обозначающего таких людей, но в буддизме традиционно используется слово «притхагьяны» – «обычные люди» – и между ними и арьями проводится четкое различие. Согласно буддийской традиции, большинство представителей человеческой расы подпадают под эту категорию – большинство из них являются индивидуальными лишь в числовом отношении. Мы отдельны друг от друга, можно сказать, во всех смыслах, кроме того, что на самом деле имеет значение. У нас отдельные тела и отдельное право голоса, если нам повезло, но мы едва ли можем сказать, что наш ум независим. Если мы внимательно посмотрим на то, откуда появляются наши мнения и решения, мы увидим, что слишком часто мы вообще не владеем собственным умом. То, что мы чувствуем и думаем, определяется обуславливающими нас факторами, особыми обстоятельствами нашего частного существования. Если мы вообще осознаем себя, то лишь крайне расплывчато, урывками; мы склонны думать, чувствовать и действовать согласно тому, как думают, чувствуют и действуют другие, и почти всегда принимаем, часто как нечто само собой разумеющееся, нормы и ценности различных групп, к которым мы принадлежим. В то время, когда нам не удается действовать как личностям, наши умы, каковы они есть, в сущности, погружаются в некий коллективный, групповой ум.

Характеристики группы

Не требует доказательств, сколь бы крайним оно не казалось, утверждение, что по сравнению с личностью группа всегда не права. Почему? По сути, группа состоит из определенного числа (и природа группы такова, что это обычно очень большое число) «статистических личностей» или «социальных единиц». То есть она состоит из людей, которые не обладают подлинной индивидуальностью, людей со сравнительно низким уровнем сознания и самосознания. Их эмоции чаще всего грубы и повторяются раз за разом, им не нравится быть в одиночестве, они нуждаются в том, чтобы другие поддерживали их взгляды и чувства, им нравится быть частью толпы, банды и так далее.

Это не означает, что такие люди не имеют ценности. Как раз наоборот: они бесконечно ценны, хотя их потенциал еще не реализован. Именно потому, что все человеческие существа способны стать личностями, нам нужно провести различие между теми, кто стремится реализовать свой потенциал, и теми, кто к этому не стремится (по крайней мере, пока). Тогда мы будем представлять, куда мы идем и куда мы предпочитаем не идти. Тот факт, что подавляющее большинство людей не заинтересовано в том, чтобы стать личностями, и в этой жизни едва ли станут ими, не означает, что у них нет возможности стать личностями.

Нити, которые связывают нас в группе как формальных личностей, обычно более или менее материальны (при этом этому слову необязательно приписывать какое-то неодобрительное значение). Люди объединяются узами крови со своей семьей или племенем. Они объединяются узами почвы с теми, кто живет и работает на той же земле, через посредство их совместной преданности земле, на которой так долго жили они и их предки. Они объединяются, особенно в случае более обширных групп, узами экономического интереса. Их объединяет страх, необходимость защищаться от более многочисленных, более могущественных, более агрессивных групп.

С Осевого времени личности и духовные сообщества продолжают появляться через разные промежутки времени и в разных местах. Однако гораздо более очевидно развитие группы. Начиная с семейной группы, племени, государства и империи, мы унаследовали на протяжении веков обширную и сложную сеть групп, с которыми мы себя отождествляем: школы, компании и многонациональные корпорации, футбольные клубы и ротари-клубы, советы, церкви, общины и общества, пабы, группы по интересам, политические партии и так далее. Мы также принадлежим к определенной социальной группе или классу, экономической группе, религиозной группе, культурной группе, языковой группе, расовой группе. В одних группах мы рождаемся, к другим нам приходится присоединяться сознательно, выплачивая членские взносы, проходя посвящения, становясь добровольцем в армии и так далее. Эти категории до некоторой степени пересекаются, но, в общем и целом, у групп, к которым человек принадлежит по рождению, больше групповых черт, чем у тех, в которые вступают добровольно.

Многие из этих групп связаны с особыми символами, так что увидеть символ – означает сразу вспомнить о группе, которую он символизирует. Столбы с тотемами, национальные флаги и гимны, национальный костюм, – все служит этой функции.

Есть также старые школьные галстуки, значки, обозначающие принадлежность к братству, профсоюзные билеты, значки членов партии. Подобные символы сопровождаются девизами и высказываниями, отражающими групповые ценности: «страна самого Бога», «дом, милый дом», «страна надежды и славы», «земля свободных», «земля моих отцов», «бульдожья порода», «возможно, это потому, что я лондонец», «старинная фирма», «не подводи своих», «рабочие мирового союза»…

Групповое чувство преданности на самом деле очень глубоко. Эта преданность не всегда выражается и даже осознается, но она существует, она глубока, и если затрагиваются групповые ценности человека, он может резко превратиться из добропорядочного, образцового гражданина в фанатика-партизана, готового порвать на куски любого, кто бросает вызов его группе или ставит под вопрос преданность группе.

На футбольном матче или ралли или когда вы вступаете в армию, вы обнаруживаете, что коллективный дух группы, к которой вы присоединились, берет над вами верх, и вы погружаетесь в него. Это своего рода групповой ум или душа, которой вы подчиняетесь почти против собственной воли – кажется, она контролирует вас. Это не оккультная мифология, а широко известное явление.

Чувства, вызываемые в вас, столь сильны, столь повсеместны, столь неизменны, столь глобально распространены среди человеческих существ, что некоторые антропологи и психологи заходят настолько далеко, что говорят о групповом инстинкте, не менее мощном, чем инстинкт размножения. Групповой инстинкт довольно легко побуждает нас, как они говорят, объединяться с другими людьми. Можем ли мы на самом деле говорить о групповом инстинкте, спорный вопрос: некоторые психологи отмечают, что слово «инстинкт» – красная тряпка, натянутая на пути психологической теории, и что оно на самом деле не имеет реальных соответствий. Однако, несомненно, можно сказать, что группа состоит из статистических личностей – то есть личностей, чье сознание является частью группового сознания и чьи мысли, чувства и поведение подчиняются групповым моделям и нормам.

Конечно, среди животных группа выполняет определенную биологическую функцию. Если стоит жуткий холод, и вы рискуете замерзнуть насмерть, не имея огня, искусственного укрытия или одежды, чтобы дополнить мех, волосы или шерсть, вы сгрудитесь вместе, чтобы согреться. Помимо тепла, группа также дает безопасность: ее здоровые и сильные члены часто защищают тех, кто моложе и слабее. Даже лев будет охотиться на более слабое животное, только если ему позволили отстать. Таким образом, группа на животном уровне обеспечивает выживание данного вида.

Желание принадлежать группе – в наших костях, в нашей крови. На протяжении долгой истории мы собирались в группы. Если мы будем учитывать наших предков-приматов, мы получим около двадцати миллионов лет групповой обусловленности человекообразных обезьян, обезьяноподобных людей и человечества. Сначала мы жили в своего рода расширенной семейной группе или малом племени, состоящем из примерно пятидесяти человек и лишь изредка встречались с другими малыми племенами. С развитием языка мы обрели возможность перейти к более обширным племенным группировкам. Но почти все наши отношения продолжали развиваться внутри этой домашней группы, и в некотором роде это такая группа, стремление возвращаться к которой для нас естественно.

Лишь на протяжении последних нескольких тысяч лет (а это ничтожное время по сравнению с предыдущим периодом) мы развили разнообразные виды гораздо более сложных социальных объединений. Сегодня мы обнаруживаем, что жадно стремимся получить то, что нам нужно, от еще более искаженных, испорченных социальных институтов. Все сложнее и сложнее найти группы правильного масштаба. С одной стороны, у нас есть изолированная семья-ячейка, которая может заесть настолько, что, как говорят некоторые психологи, становится причиной появления неврозов, с другой стороны, мы принадлежим к группе – нации, государству – которая настолько велика, что не имеет для нас смысла на личном уровне. Как что-то среднее мы находим, урывками и на краткий срок, членство или преданность ко всем остальным группам. Но ни одна из них, как оказывается, не удовлетворяет нашей древней нужды в малом племени, состоящем из тридцати-шестидесяти человек, группе, в которой мы можем жить и работать в подлинной и постоянной личной связи со всеми ее членами.

Все мы принадлежим от рождения к определенным группам и, следовательно, все мы подвержены обусловленности, возникающей вследствие этой принадлежности. Наши представления, наши взгляды, наши чувства, то, как мы реагируем на людей и ситуации, наши убеждения – все это, скорее всего, будет определяться групповой обусловленностью того или иного рода, если только мы не осознаем эту обусловленность и не отдалим себя от ее влияния. Сами группы часто пересекаются или даже сливаются. И все эти пересекающиеся группы вместе составляют «мир».

Группы боятся индивидуальности и всех ее проявлений и всегда стремятся препятствовать им. Группа требует конформизма. Это происходит потому, что она основана на власти, которая, будь она физической, интеллектуальной или экономической, – это всегда власть сильных над слабыми, власть тех, кто владеет ресурсами, власть хитрости или знания того, как навязать свою волю другим, применяя грубую силу или тонкую манипуляцию для того, чтобы использовать других в своих собственных, зачастую эгоистичных целях. Группа состоит из тех, кто обладает этой властью, равно как и из тех, кто наделяет нас этой властью. Такая власть всегда используется в любой группе, будь она политической, культурной, племенной, семейной или даже религиозной.

Духовное сообщество

Цели общины, состоящей из личностей, или духовного сообщества, совершенно отличаются от целей группы. Они двояки: во-первых, члены сообщества помогают друг другу духовно развиваться, во-вторых, они помогают тем, кто остается вне общины, развивать их индивидуальность любым возможным способом. По сути, духовное сообщество – это свободное объединение личностей. Следовательно, первое, что необходимо для создания духовной общины, – это несколько личностей. Духовная община без личностей столь же невозможна, как яичница без яиц. Создать духовную общину не означает выстроить здание, надеть экзотическую форму одежды или составить длинный список правил. Вам не нужно здание, вам не нужна «подлинная традиция», вам даже не нужна религия. То, что вам нужно, – это личности, это основная составляющая. Другими словами, вам нужны люди, которые относительно независимы от группы, относительно целостны и осознанны и имеют внутреннее направление и положительные цели в жизни. Там, где нет личностей, не будет и духовного сообщества, как бы вы его ни называли. Если вы хотите создать духовное сообщество, сначала найдите личность.

Далее, должен быть регулярный контакт между этими личностями. Это не просто вежливое светское общение. Это также не подразумевает того, что мы сбиваемся в группу для того, чтобы обрести психологическое тепло, комфорт и поддержку. Духовное сообщество состоит из личностей, которые находятся в глубоком личном контакте друг с другом. Это потребует от вас, чтобы вы стали собой, и потребует, чтобы вы предпринимали дальнейшие шаги к тому, чтобы стать подлинной личностью. Люди внутри духовного сообщества сделают все, что смогут, чтобы вызвать подлинное общение, настоящий духовный обмен. В контексте буддийской традиции такое общение называется «кальяна митрата», «прекрасной дружбой». Да, все вы пытаетесь развиваться, но вы также пытаетесь развивать вместе. Кроме того, вы также помогаете другим развиваться.

Несомненно, такие развивающиеся личности не будут согласны друг с другом абсолютно во всем. Однако важно, чтобы все члены определенного духовного сообщества разделяли одни и те же общие взгляды на духовную жизнь и подход к ней. Должна быть общая духовная обстановка, в которой все они пытаются развиваться. Эта обстановка создает среду, в которой происходит общение, и без этой среды было бы трудно помочь друг другу или даже понять друг друга. Она состоит главным образом из двух вещей. Во-первых, у духовного сообщества должен быть общий духовный идеал, все его члены должны стремиться к одним и тем же высшим состояниям сознания, одной и той же реализации. А во-вторых, у них должны быть общие средства для достижения этого идеала, общий путь или учение, общий метод или практика. Они проходят один и тот же путь одним и тем же способом. Как мы уже видели, в буддизме эти две вещи известны как Драгоценность Будды и Драгоценность Дхармы. Само духовное сообщество – это, конечно, Сангха, третья Драгоценность.

Духовное сообщество или, по крайней мере, его часть, может даже решить жить под одной крышей. Это не только будет способствовать более тесному личному контакту и, следовательно, большей взаимной поддержке между его членами, но также создаст более напряженную ситуацию, которую трудно обеспечить в других условиях. Это не означает, что нужно обязательно все время быть со своими духовными друзьями. Даже после того, как человек стал членом духовного сообщества, ему желательно время от времени оставаться одному. Тем не менее, у нас, несомненно, больше шансов духовно развиваться, если мы постоянно общаемся на протяжении многих лет с теми, кто продвигается по пути, и особенно с теми, кто более продвинут, чем мы. Лучшие духовные сообщества – те, в которых есть, по крайней мере, один человек, который более развит, чем другие, и может обеспечить определенное руководство остальному сообществу. Такого человека традиционно называют «кальяна митрой», духовным другом, хотя в определенных обстоятельствах все члены духовной общины могут стать кальяна митрами по отношению друг к другу.

Духовные сообщества по определению – и это печальная мысль – немногочисленны и малочисленны. На самом деле, не может существовать всемирной духовной общины. Вероятно, таков закон человеческого развития, что, когда духовное сообщество достигает определенного размера, оно начинает ощущать, так сказать, притяжение группы и, скорее всего, перенимает характеристики группы. Когда это происходит, оно деградирует. Самые обусловленные, традиционные, ортодоксальные религиозные группы были первоначально подлинными духовными сообществами, которые расширились и затем были поглощены группой в той форме, в которой это наиболее для нее приемлемо. Однако, хотя подлинные духовные сообщества могут быть малы по размеру, они оказывают мощное оживляющее влияние на «рыхлую массу» населения в целом.

Как влияют друг на друга группа и духовное сообщество

Группа и духовное сообщество пытаются делать совершенно разные, даже противоположные вещи. Группа пытается создать хороших членов группы: хороших семьянинов, хороших жен и матерей, надежных сотрудников, преданных граждан, послушных солдат, членов партии, на которых можно положиться и которые будут строго придерживаться правил. Напротив, духовное сообщество пытается создать личностей. Группа настаивает на конформизме, в то время как духовное сообщество побуждает к свободе мышления. Но это не все. Определяющий принцип духовного сообщества, в противовес групповому стремлению к конформизму, – это не просто свобода мыслей, сколь бы важной не была эта свобода. Это свобода роста.

Хотя группа и ограничена во многих отношениях, ее силу сложно переоценить. Она управляет жизнями подавляющего большинства людей, и большая часть людей этому рада. Следовательно, нам нужно спросить у себя, чего мы действительно ищем, а также четко осознавать природу выбора, стоящего перед нами. Действительно ли мы ищем духовное сообщество или нам всего-навсего нужна группа? Духовное сообщество – это не коллектив, это сообщество личностей. Это даже не заместитель группы, чего ищут многие из нас в переходные времена, подобные нынешним. Многие старые институты, обычаи и традиции разрушаются. Прежние группы разрушаются, начиная с семьи. Семейные узы уже далеко не столь важны, как раньше. Кто в наши дни заботится о том, чтобы поддерживать отношения с двоюродными и троюродными братьями и сестрами? Иногда вы едва знаете, кто они такие. А раньше люди поддерживали связи с каждым человеком, даже отдаленно состоящим с ними в родстве.

На Востоке семья все еще управляет жизнью людей. Когда я жил в Индии, меня часто представляли кому-то со словами: «Это мой близкий родственник, он мой брат». Я вскоре узнал, что это означает совсем не то, что мне казалось. «О, – говорил я, – одна мать, один отец?» «О нет, он внук брата мужа дочери сестры моей прабабушки». Люди привыкли поддерживать отношения со всеми родственниками, которых иногда насчитывалась пара сотен. Но сегодня на Западе семья во многих отношениях – пустой звук.

Национальное государство – это еще одна группа, которая в настоящий момент разрушается. Раньше редко случалось, чтобы люди покидали страну, в которой родились, даже покинуть деревню считалось значительным делом. В прошлом считалось идеальным, если вы до конца дней своих жили, слыша звуки из соседней деревни, но не испытывая даже желания пойти туда. Однако в наши дни люди гордятся тем, что, как говорится, «поколесили по свету». Если мы отправляемся жить и работать или учиться в другую страну, это больше не считается печальным изгнанием, если только вы не беженец, которого выдворили из вашего дома силой, и даже тогда люди обычно счастливы больше, если им дали убежище в процветающей стране за рубежом.

Классовые отношения также разрушаются. В прежние времена, если вы рождались рабом, вы умирали рабом. Если вы рождались благородным, то, даже если вас казнили, у вас все же были особые привилегии, приличествующие вашему положению, – например, вам отрубали голову, а не вели на виселицу. В наши дни все гораздо более изменчиво. Люди отождествляют себя не столько с классом, сколько с тем, чем они занимаются, и, поднимаясь по карьерной лестнице, они оставляют позади социальное окружение, в котором родились, и теряют связи со старыми друзьями.

В результате всех этих изменений многие люди, уехав от семьи и друзей и даже из своей собственной страны, обнаруживают, что у них не сталось предписанного социального окружения, которому бы они соответствовали. Естественно, что они чувствуют себя в одиночестве и изоляции, и столь же естественно, что они, пусть и бессознательно, начинают искать группу, к которой они могли бы принадлежать. Так они могут встретиться с духовным сообществом, основанным несколькими личностями. Если ему понравилась положительная атмосфера, одинокий человек, возможно, захочет присоединиться к этому сообществу. Но он присоединяется не к духовному сообществу, а к группе. Он присоединяется к ней не для того, чтобы развиваться духовно, а ради тепла и дружеских отношений – возможно, просто потому, что не может высидеть в четырех стенах своей холодной квартиры. Таким образом, духовное сообщество становится заменителем группы. У вас нет семьи? Хорошо, вступите в это духовное сообщество. Вы не состоите ни в одном клубе? Поблизости всегда есть духовное сообщество. Вы не принадлежите к какому-то племени, у вас нет собственного вождя или тотема? Не беспокойтесь, вы найдете им замену в дружелюбном духовном сообществе по соседству.

Определенные изменения в современной Японии позволяют пролить свет на эту ситуацию. На протяжении последних ста лет или около того, начиная с реставрации Мейдзи и модернизации и индустриализации, последовавших за нею, феодальные структуры, которые ранее были объектом преданности в Японии, были разрушены. В результате обычные японцы оказались на распутье, так сказать, и у них не осталось ничего, к чему они могли бы себя отнести, чему могли бы быть преданы, за что могли бы совершить харакири. Семья была слишком мала, чтобы удовлетворить очень сильную потребность в структуре, напоминающей клановую, в то время как страна в целом – Страна Восходящего Солнца – была слишком велика.

Очевидно, многие современные японцы решили эту проблему, приняв компанию, в которой они работают, в качестве своего «клана». «Одинокий колышек вгоняют в землю», – говорят они. На Западе молодые мужчины и женщины часто пробуют разные работы, но в Японии все обстоит не так. Говоря проще, человек никогда не уходит с работы. Он преданно служит фирме, и она заботится о каждом аспекте его жизни, от закладных до свадьбы. Он едет в отпуск, организованный фирмой, со своими коллегами, и смотрит на главу компании с почтением, как на некого вождя племени, и иногда даже чувствует, что отдал бы за него свою жизнь.

Религия также была приспособлена к сильной потребности японцев в принадлежности. На Западе исполненные благих побуждений проповедники призывают к обновлению веры для того, чтобы заполнить духовную пустоту в сердцевине нашего общества – но немногиеих слушают. Но в Японии со времен войны религиозное возрождение достигло грандиозных масштабов. Новые школы и даже новые религии растут, как грибы после дождя – почти каждую неделю появляется что-нибудь новое. Учения всех этих школ и религий в основном восходят к буддизму, беря начало в буддизме Махаяны в целом и в буддизме Ничирена в частности³⁹ и в большинстве своем основываются на Лотосовой сутре. Но очевидно, что учение – это не главное. Главное – это организация. У каждой из этих сект есть основатель, который принимает титул патриарха или архиепископа такой-то секты – и именуется так всеми, включая прессу. У основателя обычно есть жена, и вместе они управляют сектой. Другими словами, они – архетипические мать и отец, и иногда именно так их и называют их преданные последователи, которые довольно часто исчисляются сотнями тысяч и даже миллионами. Некоторые из этих преданных последователей занимают важные посты в управлении сектой. Естественно, возникает сложная иерархия, состоящая иногда из десятков разных уровней членства, и каждому из них присущи свои отличительные красочные одеяния, значки, пояса и головные уборы. Они воздвигают огромные замки и поместья для своих лидеров. У некоторых из них есть собственные магазины и даже железнодорожные станции. Они непременно проводят съезды на огромных стадионах и полувоенные парады на улицах, с плакатами и речевками, музыкой и песнопениями, и никто не нарушает строя.

Будь это компания или новая религия, заканчивается все примерно одним и тем же: и то, и другое удовлетворяет потребность в принадлежности группе. Несомненно, не нужно подобным образом использовать духовное сообщество как заместитель группы. Единственная реальная опасность, которая угрожает духовному сообществу, – это то, что ему очень легко превратиться в группу, – любая другая опасность уже кроется внутри этой. Или, скорее, опасность заключается в том, что духовное сообщество подменяется группой. Духовное сообщество как таковое не может стать группой, оно может только распасться или исчезнуть, и на его место придет группа с тем же именем и внешним обликом.

Это происходит в больших масштабах, когда мировая религия вырождается до уровня этнической религии. Я имею в виду, что в определенный момент религия перестает отвечать духовным потребностям личности, как это делают все мировые религии по самой своей природе, и начинает отвечать лишь коллективным потребностям группы. Священники начинают отвечать за урожай, благословлять танки и так далее. Как будто группа создает некое гравитационное поле, воздействуя на любое духовное сообщество, которое недостаточно бдительно.

Духовное сообщество с общим проживанием особенно подвержено этой опасности. Когда люди живут совместно под одной крышей, опасность заключается в том, что они начинают создавать себе все больший и больший комфорт, и рано или поздно кухня, а не алтарная комната, становится центром их совместной жизни. Истина в том, что до достижения «вхождения в поток» вам не следует оставаться на месте и почивать на лаврах. Вы не можете даже почувствовать: «Что ж, на эту жизнь достаточно, я поработаю над этим в следующей жизни». В то мгновение, когда вы перестаете прикладывать усилия, вы соскальзываете назад.

Из-за всего этого может показаться, будто группа – это главный злодей. На самом деле это не так. Нам просто нужно ясно понимать, что она собой представляет, и отводить ей должное место. Желание принадлежать какой-нибудь группе – это основополагающая человеческая потребность, которую невозможно просто игнорировать. Нам нужно принимать ее в расчет. Хотя группа и духовное сообщество пытаются делать разные вещи, они тесно и очень близко связаны. Между ними существуют диалектические отношения, и они оказывают друг на друга сильное влияние. Духовное сообщество очищает и смягчает группу, цивилизует ее. Самим своим присутствием внутри группы оно помогает группе быть открытой высшим ценностям, стать тем, что можно назвать положительной группой, группой, в которой возможно, даже если оно и не поощряется активно, индивидуальное развитие.

В то время как духовное сообщество может оказать положительное влияние на группу, влияние группы, однако, в той или иной степени разрушительно. Групповая ментальность всегда пытается превратить духовное сообщество в еще одну группу, и ей всегда рано или поздно это удается. Тогда духовное сообщество приходится создавать заново тем личностям, которые понимают, что случилось. Однако духовное сообщество не может полностью отрезать себя от группы. Его преданность высшим ценностям подразумевает сострадание – стремление работать с групповой ментальностью и развивать в ней личности. Другими словами, нельзя родиться в духовном сообществе. Духовное сообщество, место в котором передается по наследству, противоречит сами себе. Низшая эволюция может определяться повторением определенных генов, но высшая эволюция – это совсем не биологический процесс. (Мы детально рассмотрим, что понимаю под «высшей эволюцией», во второй части). Духовное сообщество нужно набирать заново в каждом поколении. Это его слабость, но и его сила.

Следовательно, недостаточно просто создать духовное сообщество развивающихся личностей: необходимо также основать здоровые группы, внутри которых возможно появление здоровых членов группы – и, таким образом, потенциальных личностей. Такие группы основаны скорее не на авторитете и власти, но на дружбе и любви. В следующих двух главах мы рассмотрим сначала отношение власти к духовной общине, а затем, в противопоставление, развитие того, что я называю позитивной группой.