Есть четыре основных наставления, а также пятое, которое также является основополагающим, но с практикой его соглашаются не все буддисты. Вот как они звучат:

Я принимаю принцип упражнения воздерживаться от убийства.

Я принимаю принцип упражнения воздерживаться от взятия того, что не дано.

Я принимаю принцип упражнения воздерживаться от неправильного сексуального поведения.

Я принимаю принцип упражнения воздерживаться от лживых речей.

Я принимаю принцип упражнения воздерживаться от напитков и наркотиков, которые затуманивают ум¹¹⁶.

В широком смысле эти пять наставлений закрепляют принципы ненасилия, неприсвоения чужого, целомудрия, правдивости и внимательности.

Принцип ненасилия

Принцип ненасилия заключается в том, что мы должны воздерживаться от причинения вреда и оскорблений других, в особенности, воздерживаться от убийства или нанесения увечий. В своей основе жестокость – это утверждение собственного эго за счет другого существа. В наиболее крайних формах она подразумевает физическое устранение другого в своих собственных личных интересах. Следовательно, жестокость по отношению к другому человеческому существу говорит об отрицании глубинной человеческой общности, радикальном утверждении отдельной самости и неумении мысленно отождествить себя с другим человеком.

Если вы способны на жестокость по отношению к другому человеку, то это потому, что вы не умеете поставить себя на его место, сопереживать ему, почувствовать его ощущения как свои собственные. Для жестокого человека другой человек – просто объект, вещь. Поэтому жестокость – это предельная степень отрицания нравственной и духовной жизни, в то время как ненасилие в некотором смысле представляет собой основополагающий принцип буддизма. На самом деле, есть текст – «Махавасту» школы локоттаравадинов – в котором говорится о том, что ненасилие – это высочайшая дхарма. Это подразумевает, что, если вы искренне пытаетесь практиковать ненасилие, вы через какое-то время обнаружите, что практикуете все добродетели буддизма. В своей сути все они содержатся в ненасилии.

Ненасилие не просто означает, что мы должны воздерживаться от проявлений жестокости: мы также должны работать ради блага и счастья человечества и отдавать этому все свои силы. Это невозможно сделать, если наши сердца не исполнены любви к людям. Ненасилие – ахимсу – можно определить как «любовь в действии». Если мы хотим, чтобы наши действия причиняли не вред, а пользу, нам нужно постоянно развивать любящее состояние ума. Без этого невозможно сделать ничего действительно благого. Мысль, полная ненависти, может причинить миру несказанный вред: все жестокие поступки однажды были злобными мыслями, как и все благие поступки были однажды мыслями, полными любви. Любовь – это единственная сила, настолько могущественная, что в состоянии преодолеть ненависть, и по этой причине она – самое мощное оружие в мире. Несомненно, практика ахимсы в международных масштабах полностью исключила бы возможность войн или любых других форм кровопролития и резни, включая смертные казни и забой животных в пищу. В идеале практика и применение ахимсы должны носить всеобщий характер.

Ясное изложение этого можно найти в «Метта-сутте», или «Проповеди о божественной любви», которая выражает самую суть ахимсы:

И да будет каждое живое существо без исключения –

Сильное или слабое, высокое, среднего роста или низкое,

Крошечное или огромное, видимое или невидимое,

Живущее поблизости или в отдалении,

Рожденное или нерожденное, –

Да будет каждое живое существо

Пребывать в блаженстве.

И пусть никто не обманывает друг друга

И не оскорбляет никоим образом,

Но, как мать, покуда жива, заботится о своем дитя,

Единственном дитя,

Пусть и человек упражняется в том,

Чтобы объять в своем уме всех живущих.

И пусть человек

Упражняется в безграничной любви ко всему миру,

Всему, что наверху, внизу, посередине, где бы то ни было,

В любви беспрепятственной, лишенной вражды.

Стоит он или движется, сидит или лежит,

Чтобы ни делал этот человек,

Если только он не погружен в сон, пусть он утверждается

В этом осознании безграничной любви.

Именно это называют «Высочайшим состоянием».

Поэтому пусть человек, оставив далеко позади

Все ложные воззрения и поступая праведно,

Обретет непосредственное видение и победит

Жажду чувственных удовольствий. Такой человек воистину

Больше не будет перерождаться в утробе¹¹⁷.

Второй великий принцип буддийской этики – принцип неприсвоения. Насилие основывается на сильном чувстве «я», а присвоение основывается на сильном чувстве «моего» – они идут рядом. Поэтому мы не должны брать того, что принадлежит другим, делаем ли мы это с помощью силы или обмана, – другими словами, мы не должны красть. Традиционно говорится, что мы не должны «брать того, что не дано».

Несомненно, это означает, что мы не должны присваивать себе вещей, принадлежащих другим людям – это подразумевает, что мы не должны заводить долгов, которых не в состоянии оплатить, и брать вещи без спроса. Но можно также брать то, что не дано, в том смысле, что он отнимает время или энергию других людей, не узнав у них, согласны ли они отдать их.

Когда дело доходит до неприсвоения материальных вещей, это подразумевает то, что многие люди в наши дни едва ли сочтут кражей. Живя, подобно нам, в мире, которым управляют и держат его в подчинении учреждения и многонациональные корпорации, легко подумать, что, надувая их, – возможно, подделывая налоговую декларацию, обращаясь за социальным пособием или принося из офиса канцелярские товары, – мы не совершаем ничего значительного и даже поступаем справедливо перед лицом того, что мы воспринимаем как несправедливую систему.

Однако подобное отношение не принимает в расчет истинную природу буддийской этики. Нравственность – это не самоцель. Альтруистический аспект нравственного поведения очевиден, но, возможно, не столь очевидно то, что наши действия оказывают влияние и на нас самих. Каждое из пяти наставлений выражается не только в «отрицательной» формулировке – например, «Я принимаю принцип упражнения воздерживаться от взятия того, что не дано» – но также и в положительной формулировке:

Добрыми делами любви я очищаю тело своё.

Щедростью рук своих я очищаю тело своё.

Спокойствием, скромностью и умиротворённостью я очищаю тело своё.

Искренними словами я очищаю речь свою.

Ясной и лучезарной сосредоточенностью я очищаю ум свой.

Это напоминает нам, что практика этих наставлений подразумевает развитие и выражение позитивных качеств, равно как и воздержание от причинения вреда. Также, поскольку подчеркивается очищение, это напоминает нам, что нравственное поведение утончает и очищает состояния нашего ума и таким образом готовит почву для практики медитации и развития мудрости.

Чтобы мы ни чувствовали по поводу того, что присвоение себе того, что принадлежит государству или нашему нанимателю, будет иметь какое-то значение для «них», с такой точки зрения, нет ни «здесь», ни «там». Если наша цель – видеть вещи такими, каковы они на самом деле, одним из ее аспектов будет попытка разрушить границы между собой и другими. Практика нравственности постоянно предоставляет нам возможность сделать это – выйти за пределы глубокого убеждения о том, что существует разделение между «нами» и «миром», «другими людьми». И, конечно, в наши дни это служит нам постоянным напоминанием о том, что даже те действия, которые кажутся нам столь незначительными, что не имеют никакого значения, на самом деле, накопившись, могут оказать разрушительное воздействие на природу, на климат, на мир в целом.

Принцип целомудрия

Третье наставление относится к принципу целомудрия. Естественно, это имеет отношение к сексуальному поведению и, прежде всего, означает, что мы не должны подвергать других людей сексуальной эксплуатации, не должны получать сексуальное удовлетворение посредством силы, обмана или извращений. Как всем нам известно, сексуальное желание – на самом деле сильный импульс: для того, чтобы это выразить, Будда однажды сказал, что, если бы в сансаре существовала еще одна столь же мощная сила, у нас не осталось бы никакой надежды на духовное развитие. Следовательно, если человек относится к практике буддизма серьезно, он обнаружит, что естественным образом отведет сексуальной активности место на периферии своей жизни, вместо того, чтобы позволить ей занять центральное положение. И рано или поздно он изберет своей целью совершенное целомудрие тела, речи и ума, несмотря на то, что для многих людей – будем реалистичны – это станет возможным только к концу жизни.

Но все мы можем стремиться к тому, чтобы развивать «спокойствие, скромность и умиротворённость» в этой сфере жизни, стремиться быть довольными ситуацией, женаты ли мы или одиноки, гомосексуальны или гетеросексуальны, решили ли мы быть сексуально активными или нет. Будда не делал никаких заявлений относительно сексуальной ориентации или поведения, ничто не подверглось ни особому одобрению, ни особому порицанию. Важно то, что мы должны привнести дух непричинения вреда в наши сексуальные отношения и избегать современной западной тенденции к восхвалению сексуальных отношений – тенденции, которая, очевидно, стала причиной несчастья для многих людей.

Принцип правдивости

Четвертый принцип – принцип правдивости. Мы не должны никогда и никаким образом, будь это напрямую или косвенно, давать свое согласие или одобрение на то, что, как нам известно, является неправдой. Правдивость в ее широчайшем смысле можно определить как единство мысли, слова и поступка. В палийских писаниях Будда часто именуется не «Буддой», а «Татхагатой». Есть различные объяснения значения этого титула, но одно из них утверждает, что Татхагата – это тот, кто поступает согласно тому, что говорит, и говорит согласно тому, как поступает. То, что подобное достижение почти равнозначно самому Просветлению, показывает, насколько редко на самом деле встречается качество совершенной правдивости.

Без правдивости не было бы таких вещей, как торговля, как управление или правосудие, не было бы политики в подлинном значении этого слова. Интересно, что в писаниях Палийского канона, говоря о правдивости, Будда избирает пример из судебного обихода¹¹⁸. Если свидетель дает ложные показания в суде даже под клятвой, справедливость не может быть восстановлена, а если справедливость нарушена, разрушается все общественное устройство. Правдивое свидетельство в зале суда – это пример, классический пример правдивости, потому что, если не удается сохранить священный статус истины в подобной ситуации, на самом деле люди не смогут существовать в обществе. Можно было бы дополнить, что неправдивость заключается не просто в том, что человек говорит ложь, но также и в том, что он уклоняется от раскрытия правды в том случае, когда это устранило бы неведение и непонимание.

В сатире Свифта «Путешествия Гулливера», когда Гулливер попадает в страну гуингмов, он обнаруживает, что они настолько добродетельны, что в их языке нет даже слова «ложь». Гулливеру требуются значительные усилия, чтобы объяснить, что такое ложь, и в ответ гуингмы придумывают этому название на своем языке «говорить то, чего нет». Значит, мы «говорим то, чего нет» – мы лжем. Но почему? Лживость всегда основывается на отрицательных состояниях ума. Мы говорим ложь или умалчиваем правду, мы преувеличиваем или преуменьшаем что-либо или из жадности – чтобы получить что-либо, что иначе не получили бы, – или из страха наказания, или просто из тщеславия.

В некоторых обстоятельствах (они складываются крайне редко) нам может понадобиться пожертвовать правдой во имя высшего блага. В традиции буддизма дается классический пример с монахом, который увидел человека, прибежавшего и спрятавшегося в кустах. Некоторое время спустя банда разбойников, гнавшаяся за ним по пятам, прискакала по дороге с мечами в руках. Они спросили монаха, не видел ли он человека, которого они ищут. И, конечно, монах ответил, что не видел. В таких случаях то, что человек не сказал истины, оправдывается тем, что, если бы он это сделал, он бы принял на себя ответственность за убийство.

Но большинство из нас, скорее всего, никогда не столкнется с подобным выбором. Варианты, из которых мы обычно вынуждены выбирать, таковы: сказать правду и потерять что-либо или сказать ложь и обогатиться. В наши дни есть много обстоятельств, в которых мы обычно уклоняемся от истины, в особенности, опять же, в случае с декларацией и доходах или общения с другими службами. Это еще одна сфера этики, где легко появляется ощущение, что правительственные институты или многонациональные корпорации, будучи безликими структурами, не почувствуют последствий наших действий. Возможно, это так, возможно, нет, но мы сами ощутим последствия собственного неискусного поведения. Нам нужно постоянно помнить о том, какое разрушительное воздействие оказывает ложь на наши собственные состояния ума.

Принципа внимательности

Пятое наставление – это, говоря в целом, применение принципа внимательности. Но – и именно поэтому в буддийских кругах это приводит к таким противоречиям – это выражается в терминах воздержания от «напитков и наркотиков, которые затуманивают ум», и, конечно, наиболее распространенным из них является алкоголь. Даже у буддистов на Востоке существуют определенные разногласия по поводу этого наставления. Некоторые считают, что буддист должен совершенно воздерживаться от алкоголя. Другие говорят, что его следует употреблять умеренно – то есть, так сказать, до такой степени, чтобы это не затуманивало осознанность человека.

Лично я думаю, что было бы лучше, если бы мы как буддисты могли воздерживаться от него полностью. Даже если принятие алкоголя время от времени и не причиняет нам никакого вреда, какой пример мы подаем? Стоит только открыть газету, чтобы увидеть, сколько вреда, сколько ущерба, сколько несчастья, сколько утраченных жизней несет злоупотребление алкоголем. Поэтому я думаю, что буддисты действительно должны служить примером в этом случае. Несколько лет назад один из моих учеников, отправившись в путешествие по некоторым центрам в Америке, был поражен, обнаружив, что в некоторых центрах был свой собственный бар, куда можно было заглянуть перед медитацией или после нее и выпить коктейль или что-то в этом роде. Я считаю, что алкоголь, по крайней мере, не должен быть доступен в буддийских центрах или на буддийских приемах.

Но, безусловно, вопрос в этом наставлении заключается не только в том, пьем мы алкоголь или нет, хотя это и очень важный вопрос. Внимательность – это, можно сказать, характерная добродетель нашего мышления или той части нашей натуры, которая касается ума. Она выходит далеко за пределы таких практик, как внимательное мытье посуды, осознанные ответы на телефонные звонки и так далее, хотя все эти практики и ценны. Внимательность, прежде всего, означает, что каждый день недели, каждый час дня и каждую минуту часа мы постоянно помним об истинной природе нашей ситуации. Другими словами, нам нужно помнить Четыре благородные истины: страдание, причину страдания, прекращение страдания и путь, ведущий к прекращению страданий.

Мы уже видели – в главе о гравитационном притяжении, – что одно добродетельное поведение не может привести нас к Просветлению. Это символизируется не только вторым кругом Колеса жизни, разделенным на темную и светлую стороны, но также и третьим кругом, изображающим шесть уделов. Искусные действия приведут к благоприятным для нас последствиям, что символизирует сфера богов, а неискусные действия будут иметь неприятные последствия, что символизирует адская сфера. Но с точки зрения буддизма и небеса, и ад все еще находятся внутри круга мирского существования, внутри обусловленного: ощутив кармические последствия собственных действий, мы все еще будем стоять перед необходимостью найти путь за пределы Колеса жизни. Вот почему этика или нравственность – лишь первый этап Трехчленного пути.

В то же самое время эта идея, согласно которой внимательность может привести к осознанию нашей цели в жизни – на самом деле, это первостепенный аспект практики внимательности – предполагает, что полноценная практика нравственности подведет нас к следующим этапам пути. На практике искусное поведение, как понял Будда, имеет смысл только в контексте преданности духовному пути. В буддизме нет Бога, который бы настаивал на выполнении списка заповедей, «потому что он это запрещает». Нравственность воспринимается не как самоцель, а как средство достичь Просветления.

Трехчленный путь: нравственность

  Трехчленный путь: нравственность
  Пять наставленний
  Три прибежища
  Уровни обращения к прибежищу
  Прибежище и наставления

Сангхаракшита - что такое Дхарма?

   Что такое Дхарма?
   Об авторе - Сангхаракшита
   Предисловие издателя

   Введение
   Основополагающая истина
   Динамика бытия
   Текстура реальности
   Нирвана
   Тайна пустоты
  Гравитационное притяжение
  Спиральный путь
  Запредельный восьмеричный путь
  Модель Буддийской жизни и работы
  Трехчленный путь: нравственность
  Трехчленный путь: медитация
  Трехчленный путь: мудрость
   Космическое значение идеала Будды

  Примечания