Эта глава дает нам более конкретное представление о том, какова практическая польза классификаций событий ума в Абхидхарме, особенно для практики медитации. Здесь мы рассматриваем еще одну группу из пяти, «определяющие объект» события ума. Санскритский термин – «винията», что означает «отстраненный, взвешенный, урегулированный, ограниченный», но в данном контексте имеет смысл «особый» или «определяющий». Определяющие объект события ума – это те, в которых мы более конкретно взаимодействуем с объектом нашего внимания. Они определяют объект в том смысле, что мы определяем, что это будет тот, а не иной объект. Мы, так сказать, подходим гораздо ближе к объекту. Эти события ума связаны с ним в гораздо более живой и даже динамической манере, нежели вездесущие события ума. Определяющие объект события ума, следовательно, прежде всего, проявляются в контексте медитации, которая является процессом устремления себя к определенному объекту с все возрастающей силой вовлеченности.

Интерес (чанда)

И снова Еше Гьялцен начинает свое изложение с цитаты, на этот раз из «Абхидхармасамуччаи»: «Что такое интерес? Это желание наделить желаемую вещь тем или иным особым качеством, и его функция – заложить фундамент для начала неутомимых усилий»^¹.

Итак, это чанда. Гюнтер переводит это как «интерес», можно также перевести это как «рвение». Прежде чем зафиксировать ум на объекте, вы, так сказать, говорите: «Пусть это будет объект моего внимания», – что подразумевает, что вы прикладываете определенные усилия в отношении этого конкретного объекта. Несомненно, это особенно важно в контексте медитации. И именно на основе интереса постепенно проявляются другие определяющие объект события ума.

Важно отметить, что это, первое из определяющих объект событий ума (и также первая из риддхипад, четырех основ психической силы), не является вездесущим событием ума. Конечно, это не новость для большинства из нас: мы очень хорошо знаем, что рвение или чанда не всегда является частью нашего переживания. На самом деле, к сожалению, можно идти по жизни, не проявляя большого рвения к чему бы то ни было. Именно в этом на первый взгляд заключается «невозмутимость» или «расслабленность». Рвение – это то, что нужно укреплять и поддерживать, и оно упрочивается в соединении с другими качествами. Сначала нам нужно увидеть ценность состояния медитации. Именно это стимулирует интерес или рвение, которое является основой устремленности или усилия, что, в свою очередь, ведет к прашрабдхи, или «целостной восторженности».

Рвение, можно сказать, является противоположностью лени, поскольку преодоление лени и развитие рвения тесно связаны. По поводу лени Еше Гьялцен цитирует тибетского мастера Цонкапу: «Если мы неспособны подавить лень, которая находит удовольствие в несклонности к практике медитации и радуется факторам, не способствующим практике, мы быстро утрачиваем интерес… Когда мы достигли состояния бодрости, проникнутого счастьем и удовольствием как на физическом, так и на ментальном уровне, когда мы не устаем день и ночь устремлять себя к тому, что положительно, леность преодолена. Для того, чтобы развить такую бодрость, важно иметь сосредоточение, которое является устойчивой причиной вышеупомянутого состояния живости, и сделать этот процесс непрерывным. Для того чтобы обрести силу сосредоточения, нужно обладать сильным и продолжительным вовлечением в сосредоточение. Для того чтобы сосредоточение было устойчивым причинным фактором, мы должны постоянно вызывать в себе твердую убежденность, которая охватывает весь наш ум, потому что мы увидели добродетели и ценность сосредоточения. Понимание этих качеств и процесс в таком порядке должно принять как наиболее важный момент, потому что они проясняются и получают определенность в нашем собственном опыте («Ламрим ченмо»)^².

В общем и целом Цонкапа утверждает здесь следующее:

А) Лень нужно преодолеть, поскольку она препятствует не только сосредоточению, но и непрерывности сосредоточения в медитации.

Б) Можно сказать, что лень преодолена, лишь тогда, когда мы не ощущаем сопротивления в занятии медитацией, день и ночь устремляя себя к благу, и постоянно чувствуем как блаженство ума, так и физическое блаженство.

В) Чтобы развить это, нам нужно постоянное сосредоточение – то есть нам нужно постоянно заниматься этой практикой.

Г) Для того, чтобы на самом деле достичь такого уровня вовлеченности, нам нужно постоянно вызывать в ходе практики твердую убежденность в ее ценности – особенно и преимущественно, когда сосредоточение падает.

Следовательно, лень – это значит посвятить себя чему-то, что мешает нам посвятить себя тому, что имеет большую ценность, и испытывать от этого радость. Мы склонны считать леность недостатком усердия, но буддийское представление о лени совершенно иное – и довольно шокирующее. Для Гампопы, к примеру, самая крайняя форма лени – это посвящение себя денно и нощно поражению врагов и приобретению денег^³.

Лень на самом деле значит, что мы заняты тем, что не способствует возникновению искусных состояний ума: наши дела на самом деле мешают нам осознавать то, чем бы мы занимались в противном случае. На самом деле, Цонкапа заходит еще дальше: лень, он утверждает, это радость от того, что мы не занимаемся тем, что имеет высшую ценность. Она подразумевает своего рода самодовольство и удовлетворение тем фактом, что мы занимаем себя низшими вещами. Чтобы преодолеть лень, нам нужно отличать то, что достойно внимания, от того, что его недостойно. Это значит, что нам нужно глубоко задуматься о последствиях достижения сосредоточенных состояний ума (дхьян): что значит достичь дхьяны и что значит не достичь ее. Рвение (чанда) основано на этом и упрочивается для того, чтобы противостоять лени.

Замечания Цонкапы о лени особенно важны, согласно Еше Гьялцену, для тех, кто склонен погружаться настолько глубоко в различные обсуждения и споры об учениях буддизма, что упускает их суть. Сколь бы добросовестно мы ни исследовали учения, если мы не применяем их на практике, такое занятие – лишь еще одна форма лени. Это не значит, что изучение и практика Дхармы – обязательно разные вещи. Изучение может быть методом практики, равно как и медитация. В конце концов, изучение – это аспект первой из трех мудростей (слушания, размышления и медитации)^⁴. Лень прокрадывается, когда мы не переходим к размышлению и медитации на учениях, которые мы усвоили.

Усиленный интерес, который задерживается на объекте (адхимокша)

«Это значит уцепиться за определенную вещь точно так же, как она была определена, и роль усиленного интереса заключается в том, что его нельзя убрать»^⁵.

Здесь Гюнтер предпочитает переводить адхимокшу, что иногда передается как «решимость» или «устремленность», как «усиленный интерес, который задерживается на объекте». В данном контексте это имеет отношение к объекту медитации, но на самом деле эту решимость можно применить ко всему. Если объект – это Три Драгоценности буддизма – Будда, представляющий собой идеал Просветления, Дхарма, учение Будды, и Сангха, духовная община тех, кто реализовал высшие этапы запредельного пути, – устремленность приравнивается к вере (шраддхе). В то время как чанда, твердая убежденность относительно качества и ценности высших состояний ума, проявляется в некоторой форме на элементарном уровне духовного развития, адхимокша ощущается лишь теми, кто действительно предан духовной жизни.

1 «Ум в буддийской психологии», с. 29.

2 Там же, с. 29-30.

3 См. «Драгоценное украшение освобождения», там же, с. 183.

4 Три уровня мудрости перечисляются, к примеру, в «Дигха-Никае», 16, iii, 219.

5 «Ум в буддийской психологии», с. 31.