Человеческая личность в своей конкретной реальности не является однородной, а состоит из многих элементов, которые, если и нельзя фактически разделить, то, по крайней мере, можно четко разграничить. Эти элементы можно обозначить по-разному. В паулианстве – это тело, душа и дух; в Упанишадах индуизма – это пять кош, представляющие собой, соответственно, пищу, дыхание, сознание, интеллект и блаженство; в неоплатонизме – soma, psyche и pneuma и т.д. В буддизме человеческую личность традиционно анализируют в соответствии с двумя, тремя или пятью основными элементами, каждый из которых, в свою очередь, может быть подвергнут анализу. Двоичный анализ разделяет личность на нама, или имя, то есть субъективное существование ума, и рупа, или форма, то есть объективное материальное существование. При троичном анализе разделение происходит на тело (кая), речь (вач, вача) и ум (читта). При более подробном пятеричном анализе личность разделяют на тело (рупа), чувства (ведана), восприятие (самджня), воля (самскара) и сознание (виджняна), которые все вместе называются пять «совокупностей» (скандх).

Каждая из этих групп элементов, то есть двоичной, троичной или пятеричной природы, образует центр необъятной и сложной сети доктринальных, этических и символических взаимосвязей и ассоциаций, которые на протяжении столетий становились все более и более подробными. Если у обычного непросветленного человека – имя и форма, то у Будды – Дхармакая и Рупакая, то есть «тело», в котором он воплощает истинную сущность вещей, и «тело», в котором он продолжает действовать в сущностном мире. Подобным образом, существует корреляция между разделением человека на тело, речь и сознание, и разделением Будды на (в соответствии с классификацией Йогачара, впоследствии принятой всеми школами Махаяны) Дхармакая, Рупакая (в этой классификации также Нирманакая, или «феноменальное тело»), а также Самбхогакая, или «тело блаженства» (буквально – «тело взаимной радости»), в котором он действует на более высоких духовных уровнях и посредством которого он, в частности, общается с Буддами других миров и с возвышенными Бодхисаттвами. В случае пятеричного анализа личности пять совокупностей коррелируют со многими другими группами из пяти элементов, как на микрокосмическом, так и на макрокосмическом уровне. Существует пять семейств Будды, пять знаний (джняна), пять страстей (клеша), пять элементов, пять цветов и т.д.

Также, поскольку объект их исследования один и тот же, а именно личность человека в конкретных обстоятельствах, двоичная, троичная и пятеричная системы анализа тесно связаны друг с другом. «Имя» при двоичном анализе соотносится с речью и умом в троичном анализе (и наоборот), тогда как ум в троичном анализе соотносится с чувством, восприятием, волей и сознанием в пятеричном анализе (и наоборот). Другими словами, каждый вид анализа это исследование человеческой личности в целом и, естественно, ее трансформации, которую мы имеем в виду, говоря о Десяти Наставлениях и Полной Трансформации. Полная трансформация представляет собой полное изменение личности в соответствии с высшим идеалом, Идеалом Человеческого Просветления.

Но почему именно Десять Наставлений ассоциируются с процессом полной трансформации, а не Пять или, к примеру, Восемь? Ответ на этот вопрос вытекает из уже сказанного. Наставления представляют собой воплощение обращения к Прибежищу в каждом аспекте человеческого бытия. Другими словами, они являют собой полную трансформацию личности, обращающейся к Прибежищу, в соответствии с идеалами, которые несет в себе обращение к Прибежищу. Поэтому наставления, которым такой человек обещает следовать как естественному продолжению обращения к Прибежищу, должны соответствовать главным принципам его жизни. А это означает, что классификация наставлений должна соответствовать «классификации» человека в той или иной буддийской традиции анализа.

Единственным собранием наставлений, удовлетворяющим этому требованию, являются Десять Наставлений, которые соответствуют троичному разделению человека на тело, речь и ум, поскольку объединяют в себе три наставления в отношении тела, четыре – в отношении речи и три – в отношении ума. Именно Десять Наставлений достаточно ясно подтверждают тот факт, что Наставления представляют полную трансформацию личности как следствие обращения к Прибежищу, и поэтому члены Буддийского Ордена Триратна следуют именно Десяти Наставлениям.

Прежде чем мы завершим рассмотрение этой темы, позвольте мне привлечь ваше внимание к одному важному и интересному факту. Как мы видим, буддизм различает в человеке тело, речь и ум, и эта триада лежит в основе Десяти Наставлений. Упоминания о «теле, речи и уме» часто находят в Трипитаке, и может сложиться впечатление, что эта триада восходит к самому раннему периоду буддизма, являясь частью собственного «языка» Будды. Как мы знаем, этот язык был заимствован у существовавших уже на тот момент индийских религиозных традиций и отчасти адаптирован, а некоторые термины и концепции приобрели совершенно новое значение или интерпретацию. Триада тела, речи и ума не входила в этот уже существующий «язык». И действительно, в соответствии с источниками, проверить которые у меня еще не было возможности, в Ведах отсутствует концепция человека, состоящего из тела, речи и ума. Если это не было открытием Будды, а судя по всему, оно им не было, тогда откуда он позаимствовал эту концепцию? Единственный источник, откуда он мог перенять ее – и это тот интересный и, возможно, существенный момент, к которому я хотел бы привлечь ваше внимание, – из Зороастрийской традиции, в которой эта же триада занимает исключительно важное место и в которой, как и в буддизме, подчеркивается важность соответствующего троичного очищения.

Этот факт поднимает множество интереснейших вопросов, касающихся взаимоотношений между Индией и Персидской империей, Индией и Центральной Азией, а также влияния зороастризма на буддизм и буддизма, в свою очередь, на суфизм. Но как бы интересны эти вопросы ни были, мы не сможем их рассмотреть здесь. Поэтому перейдем к нашей следующей теме.

Десять Столпов Буддизма

Предисловие

Об авторе

Введение