Термин пратимокша (пали пратимоккха) – один из наиболее интересных и важных терминов Раннего Буддизма или, точнее, того, что многие ученые называют Ранним Монашеским Буддизмом. Несмотря на важность этого термина, до сих пор ведутся дискуссии вокруг его настоящего значения и даже вокруг природы его первоначального значения для буддийского сообщества. Такое впечатление, что Чайлдерс, наряду с многими современными учеными, понимает слово пратимокша в значении «связывающий, обязывающий, обязательство», и, соответственно, прāтимокша (с длинным ā) – в значении «то, что делает обязывающим». Широко распространено традиционное толкование, по которому оно означает «освобождение от», подразумевая под этим освобождение (мокша) от (прати) факта нарушения наставлений, которое получает монах, когда сознается в этом на вечернем собрании своей монашеской общины. В традиционном тибетском трактовании, связанным, возможно, с индийскими источниками, пратимокша это «индивидуальное освобождение» в смысле самонаказания после самоосвобождения монаха или монахини.^¹ Каким бы ни было буквальное значение этого термина, и какой бы ни была природа его важности для буддийского сообщества, не подлежит сомнению то, что начиная с самого раннего периода им обозначали свод из 150 правил, которым должен следовать каждый монах, и который составляет основу того списка из 227–263 правил (в зависимости от традиции), регулирующих развитое общежительное монашество. Впоследствии, этот термин также стали применять к уставам всех семи различных социально-религиозных классов, составляющих буддийскую общину. Помимо бхикшу-пратимокши существовал бхикшуни-пратимокша – устав для монахинь,пратимокша для шикшамана, или женщин в испытательном периоде, пратимокша для шраманера, или мужчин-неофитов, пратимокша для шраманерика, или женщин-неофитов,пратимокша для упасака, или мужчин-мирян, и пратимокша для упасика, или женщин-мирянок. Таким образом имелось семь различных пратимокш, то есть семь различных сводов правил или наставлений, и хотя между ними, как между пратимокшами, и были некоторые различия, многие правила или наставления в них часто совпадали.

В тех частях буддийского мира, где Наставления, то есть пратимокши стали подменять собой обращение к Прибежищу как высший объединяющий фактор в буддизме, тот факт, что монахи соблюдали гораздо большее число наставлений (немногочисленные и маловлиятельные монахини не принимаются в расчет), чем мужчины и женщины миряне, соблюдавшие гораздо меньшее их число, означает, что различия между монахами и мирянами были намеренно увеличены настолько, что единство Буддийской общины было, практически, нарушено. Однако сравнивая различные своды, содержащие из 227-263 наставлений, соблюдаемых монахами, до пяти (иногда восьми), соблюдаемых мирянами, находим, что наставления, соблюдаемые и теми и другими, гораздо более существенны, чем остальные, соблюдаемые только монахами. Мы обнаруживаем также, что некоторые из наставлений, которым следуют только монахи, представляют собой не столько дополнительные наставления, сколько а) случаи более строгого следования наставлениям, соблюдаемым мирянами, или б) случаи применения тех же наставлений в определенных, более конкретных ситуациях, в особенности касающихся общежительного монашества.

Также, обращает на себя внимание то, что некоторые из наставлений, соблюдаемые только монахами, не несут в себе существенного этического содержания, связаны с бытовой повседневностью и демонстрируют явный налет социальных отношений, доминировавших во времена Будды или несколько позднее. К сожалению, важность именно этих наставлений слишком часто преувеличивается за счет той части устава бхикшу, которая несет в себе ярко выраженную этическую составляющую, например, за счет того, что я называю «Мула Пратимокша», и в результате разделение между монахами и мирянами увеличилось в некоторых буддийских странах настолько, что стало обычным делом говорить о них как о буддистах первого и второго сорта, как в религиозном, так и в духовном смысле.

Если ставить своей действительной целью сохранение духовного единства буддийского сообщества, необходимо а) бескомпромиссное утверждение верховенства обращения к Прибежищу как основополагающего шага для каждого буддиста; б) радикально сократить число правил, составляющих семь различных пратимокш, до тех из них, что действительно представляют этическую ценность и являются общими для всех семи сводов, а также настоятельно требовать действительного следования им. Если различные пратимокши «сократить» именно таким образом, все что останется, фактически, и будет Десять Наставлений – и, поскольку они включают в себя три исключительно «ментальных» наставления, Десять Наставлений в результате окажутся более полным сводом, чем все семь пратимокш вместе взятых.

Таким образом, Десять Наставлений составляют «Мула Пратимокшу» или «Основополагающую Пратимокшу» как я ее назвал. Это не традиционный термин (хотя вполне мог бы им быть), а мое собственное определение. Оно обозначает Десять Наставлений в смысле десяти важнейших этических принципов, общих для всех практикующих (а других, в принципе, не бывает) буддистов. Если переплавить руду популярной буддийской этики и псевдоэтики, «монашеской» или «мирской», убрать весь шлак и инородные тела, останется сияющий бриллиант, яркое золото, чистый кристалл Десяти Наставлений, то есть останутся десять великих этических принципов, которые, в качестве распространения обращения к Прибежищуна все аспекты существования, призваны направлять и, в конечном счете, изменить человеческую жизнь.

Поэтому Буддийский Орден Триратна отдал предпочтение именно Десяти Наставлениям перед всеми другими сводами наставлений, независимо от того, были ли они всего лишь упомянуты в некоторых буддийских текстах, или стали частью устойчивой традиции, передаваемой различными школами буддизма. Для Ордена Десять Наставлений, то есть «Мула Пратимокша», являются инструментом достижения «освобождения личности» не только монаха или монахини, но и любого из членов буддийской общины, независимо от образа жизни.

И поскольку существует только один свод наставлений, то есть Десять Наставлений, в Буддийском Ордене Триратна имеется всего одно «посвящение», – посвящение в дхармачари(ни), а это означает, что вступление в Орден не является посвящением в бхикшу (монах), бхикшуни (монахиня) или в правраджья (ушедший из дома), в шраманера (мужчина-неофит) или шраманерика (женщина-неофит), в упасака (мужчина-мирянин) или упасика (женщина-мирянка), а исключительно в практикующие члены Сангхи или буддийской духовной общины, хотя, безусловно, каждый волен принимать и исполнять любые из правил, которым традиционно следуют монахи, монахини и т.д. Причем, строго говоря, эти правила соблюдают не в дополнение к Десяти Наставлениям, а в качестве более интенсивной их практики в контексте определенной ситуации или с определенной целью.

Не будучи бхикшу, члены Буддийского Ордена Триратна, не носят желтых одежд бхикшу, и, не будучи упасака, они не носят их белого одеяния. Они носят обычную «мирскую» одежду, принятую в обществе, к которому они принадлежат, что в свою очередь не означает, что, не являясь монахами, они в традиционном буддийском смысле относятся к «мирянам».

Таким образом, в след за сокращением числа правил, составляющих семь различных пратимокш, до Десяти Наставлений или «Мула Пратимокши», происходит сокращение – или скорее возвышение – различных социально-религиозных групп в пределах буддийской общины до единой, великой Духовной Общины или Махасангхи. Такое сокращение являет собой обращение к основам буддизма. И чем-то новым это может показаться только тем, кто их либо игнорирует, либо перестал замечать за более поздними наслоениями.

Как мы установили, рассматривая Мадджхима-Никая в качестве одного из источников Десяти Наставлений, Шарипутра и Будда в Севитабба-асевитабба-сутте по очереди излагают Десять Наставлений перед собранием монахов или бхикшу, причем, наверняка, они не были монахами в полном, принятом позднее, смысле этого слова. Среди пятидесяти сутт собрания Ангуттара-Никая, еще одного канонического источника Десяти Наставлений, есть три сутты, в которых описывается следование (или не следование) Десяти Наставлениям женщинами (пали – матугамо), женщинами-мирянками и женщинами-мирянками, проживающими дома с верой или без веры^². Таким образом мы видим, что Десяти Наставлениям следовали представители различных социально-религиозных классов. Более того, в конце Севитабба-асевитабба-сутты Будда, говоря обо всех учениях, упомянутых в ней, и о Десяти Наставлениях в том числе, произносит следующие слова:

О, Шарипутра! Если бы вся военная знать (санскр. – кшатрии), все брахманы, все торговцы (санскр. – вайшьи) и рабочие (санскр. – шудры) смогли бы понять все значение того, о чем я сейчас сказал, то это на долгое время послужило бы их благосостоянию и счастью.

О, Шарипутра! Если бы весь мир, с дэвами, Марами и Брахмами, и все поколения отшельников и брахманов, дэвов и людей смогли бы понять все значение того, о чем я сейчас сказал, то это на долгое время послужило бы их благосостоянию и счастью.^³

Тем самым подразумевается, что Десять Наставлений представляют собой нормы этического поведения не только для всех буддистов, не только для всех людей, но и вообще для всех форм жизни, которым присуще самосознание.

Таким образом Десять Наставлений вместе с Тремя Драгоценностями, или Тремя Прибежищами, представляют собой фокус единения всех буддистов. Для буддистов всего мира пришло время придать большее значение всему фундаментальному и объединяющему, а не разделяющему и поверхностному, и в этом отношении Буддийский Орден Триратна занимает лидирующее положение в буддийском мире. Десять Наставлений представляют собой свод этических принципов, настолько же ясных, насколько и полных. Не имеет смысла заявлять о следовании большому числу наставлений, зная, что часть из них исполнять не станешь. Подобные действия, к сожалению, не редкие во многих регионах буддийского мира, вызывают крайне деморализующий эффект и подрывают самые основы этической духовной жизни. Поэтому в Буддийском Ордене Триратна Десять Наставлений не только воспринимают как Мула Пратимокша, но и обещают исполнять с твердым намерением им действительно следовать, все тщательнее и тщательнее, в качестве выражения все углубляющейся преданности Трем Драгоценностям.

1 Здесь в слове пратимокша "прати", скорее всего, применяется в значении пратьека (прати + ека) - "для отдельного человека, личный, персональный", как в пратьекабудда.

2The Book of the Gradual Saying (Ангуттара-Никая), том 5. Перевод F.L. Woodward, M.A. (Pali Text Society, London 1972), стр. 186

3The Collection of the Middle Length Sayings(Мадджхима-Никая), том 3.Переводнаанглийский I.B. Horner, M.A. (Pali Text Society, London 1959), стр. 104

Десять Столпов Буддизма

Предисловие

Об авторе

Введение