С 1981 по 1986 год я проводил каждую осень в Тоскане, принимая участие в ежегодном мужском ретрите, готовящем к посвящению. В середине ретрита 1985 года, в те восемь дней, которые были посвящены личным посвящениям, я заметил, что у меня в голове постоянно и очень ярко всплывает мысль о докторе Амбедкаре и отказывается покидать меня. Что могло быть этому причиной? Я был в недоумении. Со временем я понял, что в эти самые дни «бывшие неприкасаемые» буддисты в Индии вспоминали первое массовое обращение, случившееся 14 октября 1956 года. Это осознание напомнило мне о некоторых вещах, которые я обдумывал некоторое время. В частности, я понял, что очень хочу написать брошюру об Амбедкаре и буддизме, о которой я время от времени подумывал уже два или три года. Теперь я видел, как это нужно сделать, и к концу месяца на самом деле написал Локамитре, детально описав девять глав, на которые она должна была быть разделена. Хотя я надеялся начать работать над брошюрой вскоре после возвращения в Падмалоку, мне не удалось сделать этого до середины февраля, и только в начале сентября это мое последнее творение было готово к печати, превратившись в процессе написания из брошюры в тонкую книжку.

Книга «Амбедкар и буддизм» была опубликована 12 декабря 1986 года, через шесть дней после тридцатой годовщины со смерти Амбедкара, и представлена на публичной встрече в Лондоне, где был отдан долг памяти великому лидеру «неприкасаемых». В книге я привлекал внимание к подлинному значению Амбедкара и природе его достижения, рассматривал порочную систему, из которой он стремился вырвать «неприкасаемых», и прослеживал успешные шаги на пути его самого и его последователей от индуизма к буддизму. Я также исследовал, как Амбедкар обнаружил свои духовные корни, рассматривал его мысли по вопросу о Будде и будущем его религии, описывал историческое событие духовного перерождения Амбедкара и 380 тысяч «неприкасаемых», изучал его посмертно опубликованный главный труд и рассматривал ситуацию после его смерти. Кроме того, я привел личные воспоминания об Амбедкаре. Хотя вопрос об обращении в буддизм упоминался во многих частях книги, а обращение в буддизм означает обращение к Прибежищу в Трех Драгоценностях, только в одной главе сколько-нибудь подробно упоминается обращение к Прибежищу. Это, конечно, седьмая глава, «Великое массовое обращение», в каком-то смысле центральная глава книги в целом. В этой главе я не только описывал яркую и трогательную церемонию, на которой сначала Амбедкар и его жена, а затем его последователи обратились к Прибежищу в Будде, Дхарме и Сангхе, но также предпринял попытку объяснить последствия определенных аспектов этой церемонии.

Амбедкар и его жена приняли Три Прибежища и Пять наставлений от У Чандрамани, старейшего и самого влиятельного монаха в Индии, трижды повторив за ним палийские формулы в обычной манере. Однако, приняв Три Прибежища и Пять наставлений от У Чандрамани, Амбедкар продолжил передавать их сам своим последователям. Это был в некотором роде разрыв с традицией или с тем, что стало считаться традицией. По крайней мере, в традиции Тхеравады в Юго-Восточной Азии, где достиг пика псевдомонашеский триумфализм, и монахи неизбежно становились во главе всех церемониальных событий, было неслыханно, чтобы простой мирянин взял на себя передачу Прибежищ и Наставлений в присутствии тех, кто выше его по социально-религиозному статусу. Такое поведение могли счесть огромным неуважением не только к тем монахам, которые присутствовали при этом лично, но и по отношению ко всему монашескому ордену, и это не потерпели бы ни секунды. Следовательно, то, что Амбедкар взял на себя передачу Прибежищ и Наставлений своим последователям, вместо того, чтобы позволить У Чандрамани сделать это, представляло собой грубый и резкий отход от существующей тхеравадинской практики и косвенно –в некотором роде возвращение к согласию с духом учения Будды. На самом деле, в этом было и нечто большее, поскольку, как я объяснил, «посредством этой демонстрации того, что упасака не хуже, чем бхикшу, может провести церемонию передачи Прибежищ и Наставлений, Амбедкар напоминал и старым, и новым буддистам о том, что разница между теми, кто живет как бхикшу, и теми, кто живет как упасаки, –разница, а не непроходимая черта, поскольку все одинаково обращаются к Прибежищу в Будде, Дхарме и Сангхе. Так он, по сути, утверждал фундаментальное единство буддийской духовной общины в целом, мужчин и женщин, монахов и мирян»^¹.

То же единство подчеркивал и еще один отход Амбедкара от традиции. Обратив своих последователей в буддизм, он намеревался твердо удостовериться в том, что они останутся буддистами и не вернутся к старым привычкам, вновь поглотившись индуизмом, как это уже случилось однажды в индийской истории. Поэтому, повторив их сам, он также передал своим последователям список из двадцати двух обетов, разработанных им специально для этого случая. Эти обеты детально отражали последствия того, что значит быть буддистом –в отличие от индуиста. На самом деле, включив обеты в церемонию обращения, Амбедкар ясно дал понять, что буддист-мирянин –полноценный член буддийской духовной общины (таким образом, утвердив фундаментальное единство этой общины), и от буддиста-мирянина, не в меньшей мере, чем от монаха, ожидается, что он будет на самом деле практиковать буддизм. Однако от его последователей вряд ли можно было ожидать практики буддизма, пока они не почувствовали, что они полноценные члены буддийской духовной общины –и, следовательно, настоящие буддисты. Это означало, что их нужно было формально включить в эту общину, подобно тому, как монаха формально принимают в монашество, и приучить жить как мирских последователей Будды с той же серьезностью, с какой монах относится к жизни последователя-монаха. Другими словами, им нужно было принять Прибежища и Наставления плюс двадцать два обета.

Пока я работал над описанием этой исторической церемонии и пытался определить значимость некоторых сторон того, что сделал Амбедкар, я лучше, чем когда-либо раньше, осознал, сколь много общего было между его подходом к буддизму и моим. Хотя само это выражение и не было распространенным в его дни, для него преданность тоже была первична, а образ жизни вторичен, как красноречиво свидетельствовало презрительное отторжение им псевдомонашества в работе «Будда и будущее его религии». На самом деле, утверждение им фундаментального единства буддийской духовной общины соответствовало моему собственному настойчивому вниманию к обращению к Прибежищу. Не будь это единство заключено в том факте, что все члены буддийской духовной общины обратились к Прибежищу в Будде, Дхарме и Сангхе, не покажи Амбедкар это посредством передачи, равно как и посредством принятия этих Прибежищ, были бы монахи и миряне в равном положении? Более того, в ходе пресс-конференции, данной накануне своего обращения, Амбедкар ясно дал понять, в ответ на вопрос, какую форму буддизма он изберет, принимая буддизм, что его буддизм «будет придерживаться принципов веры, преподанных самим Буддой, не вовлекая своих людей в различия, которые возникли в рамках Хинаяны и Махаяны». Это соответствовало моему собственному «экуменистическому» подходу, а также тому факту, что в Западном буддийском ордене или Трайлокья Бауддха Махасангхе (Буддийской общине «Триратна») мы считаем себя просто буддистами, людьми, которые обратились и продолжают обращаться к Прибежищу в Трех Драгоценностях, ищут руководства и вдохновения в писаниях и учениях всех разнообразных школ буддизма. Поэтому не удивительно, что по завершению главы о «Великом массовом обращении», как и по завершению всей книги «Амбедкар и буддизм», я как никогда был уверен, что мой подход к буддизму соответствовал подходу великого лидера «неприкасаемых» и что новое буддийское движение, с которым теперь вступили в контакт очень многие последователи Амбедкара, было непосредственным продолжением его работы на благо Дхармы.

1 Сангхаракшита, «Амбедкар и буддизм», Глазго, 1986, с. 139.

История моего обращения к Прибежищу

История моего обращения к Прибежищу, Сангхаракшита.

Скачать бесплатно книгу на PDF: История моего обращения к Прибежищу