Хотя, вероятно, и справедливо, что самые важные препятствия к подлинному пониманию буддизма – те, что существуют в уме самого ученика, хотя, возможно, и верно то, что психологические преграды обычно более трудно устранить, чем чисто физические барьеры, воздвигнутые обстоятельствами или силами вне нас, было бы ошибкой считать по этой причине, что преграды, внешние по отношению к уму ученика, не существуют, что любой, кто вооружен ключом Правильной Мотивации, не встретится с дальнейшими трудностями – что перед ним откроется каждая дверь, свалится каждый замок. С ключом Правильной Мотивации в руках изучающий буддизм действительно может подобраться близко ко вратам Дворца Мудрости, который охраняют драконы, с уверенностью, что ему осталось лишь «проворно провернуть ключ в смазанной скважине» алмазных врат, чтобы они распахнулись от единого касания. Но что если он стоит не перед теми вратами? Что если он пытается вставить верный ключ не в ту дверь?

Преграды, к которым мы с помощью традиционной метафоры хотим привлечь внимание читателя, в некотором роде связаны с чисто интеллектуальным, научным или нетрадиционным подходом к изучению буддизма, который мы обсуждали на предыдущих страницах. Научно подкованные исследователи не только проводят изыскания в области буддизма, но и печатают результаты своих трудов в книгах и журналах. В современных условиях подобные публикации долгое время остаются единственными источниками знаний, доступными ученику, который, бессознательно поклоняясь перед научными методами и академическими степенями, в любом случае расположен принимать их кажущуюся ценность и относиться к ним как к достоверному изложению Дхармы. Пока в таких работах признаются ограничения научного метода, и они сводятся к изучению тех аспектов буддизма, которые можно изучать чисто интеллектуально, ученику наносится, на самом деле, мало вреда. Да, его лишают большой доли явных благ, то есть знакомства с Дхармой как источником и средством духовной жизни, но, если он сам духовно восприимчив, он почувствует это, как невидимый аромат в затхлой комнате, под слоями сухих объяснений и пыльных комментариев, и возможность такого знакомства однажды в будущем не будет закрыта для него. Тем не менее, он может смутно осознавать, что ему, по словам Евангелия, протягивают камень вместо хлеба, и даже согласиться со стенаниями поэта:

О, что за пыльный ответ получает душа,

Когда жаждет несомненности в этой самой жизни!

К несчастью, немногие «научные» книги по буддизму остаются в границах, приличествующих научному исследованию. Большинство из них создают впечатление, что они совсем не осознают, что есть сферы, куда интеллект бессилен проникнуть, и они редко, если вообще, удерживаются от догматизации в самой высокопарной манере фундаментальных положений буддизма. Если неопытный ученик будет столь неудачлив, что на заре своего пути встретится с работами этого обманчивого рода, ему будет нанесен непоправимый вред, и ему нужно обладать необычайно сильными «корнями заслуг», чтобы преодолеть столь огромную преграду и со временем прийти к верному пониманию Дхармы.

Поэтому мы подчеркиваем, сколь важно ученику избегать с самого начала практически всех книг, которые просто рассказывают «о» буддизме, и практически полностью положиться на подлинное слово Будды и изречения и писания его просветленных учеников на протяжении веков. Стремлению черпать знания и руководство из популярных самоучителей, особенно написанных не буддистами, нужно твердо противостоять, поскольку такие творения – обычно просто-напросто компиляции из нескольких научных книг, чаще старых, и в них мало оригинального, помимо новых заблуждений и ошибок. Идеальный метод изучения буддизма – читать на языке оригинала несколько тщательно отобранных текстов, принадлежащих к канонической литературе на пали, санскрите, китайском, тибетском, монгольском или японском языке. Если это по какой-то причине окажется невозможным (в современных условиях на это отважатся только самые прилежные и ревностные ученики), следующий лучший метод изучения Дхармы – изучение некоторых из многочисленных переводов таких текстов, которые теперь доступны на многих современных языках как Европы, так и Азии. Предпочтение стоит отдавать, в тех случаях, если чисто научная квалификация переводчиков более или менее одинакова, версиям буддийских текстов, которые были сделаны если не практикующими буддизм, то хотя бы сопереживающими буддизму. На самом деле, иногда переводы, которые с литературной точки зрения даже грубоваты и неуклюжи, но сделаны людьми с подлинным проникновением в Дхарму, способны открыть внутренний взор ученика так, как на это не способен даже самый точный и изящный перевод стороннего ученого. Перевод Вонг Мо Ламом английской версии «Сутры, произнесенной Шестым Патриархом (Вей Лангом) на высоком троне драгоценности Закона» (Шанхай) – превосходный пример такого перевода. Несмотря на плохую грамматику, ошибочный синтаксис и неправильное использование слов (не говоря уже об опечатках, грубой бумаге и непривлекательной обложке исходного издания), на страницах этого перевода сияет свет иного мира, и поэтому он получает от многих английских учеников буддизма – некоторые из которых благодаря ему обрели первый проблеск Просветления – почтение, которое вряд ли сравнимо с почтением наиболее ученых переводов из самого Слова Будды.

Однако не нужно думать, что, читая буддийский текст в переводе, ученик вообще не нуждается в знании языка, на котором он был изначально создан. Есть ключевые слова в индо-арийском языке или языках, на которых проповедовал Будда, которые нельзя должным образом перевести с помощью единого эквивалента на любой современный язык, не восходящий напрямую к языкам древней Индии. Смысл этих ключевых слов, таких, как нирвана, сансара, читта, дхарма, праджня, мокша и многих других ученик должен изучить, не только обратившись к словарям, но и внимательно отмечая различные контексты, в которых они встречаются, и систематически размышляя над сторонами реальности, символами которых они являются. Поскольку даже богатейшие языки современной Европы ужасающе бедны не только такими «религиозными» или «философскими» терминами, но даже и словами для того, чтобы описать такие термины (поскольку, строго говоря, они не принадлежат ни к религии, ни к философии, как их понимают на Западе, но к тому, что включает и превосходит и то, и другое, что можно описать только как «Дхарму»), самый кропотливый перевод палийского или санскритского слова на французский, немецкий или любой другой современный европейский язык искажен самим фактом перевода в значительной степени. Чем большее число «ключевых слов» переводится, чем более «понятным» перевод кажется поначалу ученику, тем больше, скорее всего, степень искаженности. Такой опасности следует избегать, оставляя все ключевые слова непереведенными (несколько уместных эквивалентов можно дать в скобках в первый раз, когда встречается каждое слово), посредством чего ученик постепенно привыкнет к их использованию и со временем лучше поймет их смысл. Если кто-то возразит, что такой метод изучения создаст ученику большие трудности, мы ответим, что лучше столкнуться с трудностями при обретении подлинного понимания Дхармы, чем с легкостью прийти к ложному и неверному ее пониманию.

… спуститься нетрудно,
Вспять шаги обратить и к небесному свету пробиться —
Вот что труднее всего!

Пересказов буддийских текстов, в которых не остаются непереведенными индо-арийские ключевые слова, и книг по буддизму, в которых вместо использования таких терминов не только применяются западные религиозные и философские выражения (многие из которых приобретают христианскую окраску, довольно далекую от духа буддизма), но и делаются попытки свести Дхарму к какому-то современному -изму или -логии, следует либо тщательно избегать либо использовать их с особой осторожностью. Там, где ученику трудно или невозможно прочесть либо оригинальный текст, либо надежный перевод части буддийского канона, он должен как можно чаще полагаться на книги исповедующих буддизм, предпочтительно членов Сангхи. Мы говорим это не из сектарных предрассудков, не из желания возвысить определенный круг людей, а просто и исключительно по причинам, которые мы уже попытались ясно определить, а именно потому, что, поскольку Дхарма – это образ жизни, устремленный к Просветлению, ее лучше понимают и излагают те, кто и в теории, и на практике принимает ее и следует ей как таковой. Члены Сангхи, священного ордена учеников-монахов Владыки Будды, по этой причине всегда почитались в буддийских странах Азии как наследники Дхармы и рассматривались, благодаря их особому призванию, как более квалифицированные в обучении Дхарме других людей. В некоторых таких странах буддист-мирянин даже в наши дни говорит на публике об Учении с высочайшей робостью и всегда сначала удостоверяется, что ничего из сказанного им не будет подвергнуто сомнению Сангхой.

Хотя ученик может понимать необходимость Правильной Мотивации в изучении буддизма, а также осознавать важность правильного материала для изучения, остаются мелкие случаи недопонимания, относительно которых он также должен быть настороже. Мы говорили, что лучший способ изучения Дхармы – прежде всего, полагаться на Слово Будды в оригинале, во-вторых, на переводы, достоверные с традиционной точки зрения, а, в-третьих, на книги о буддизме, которые были написаны людьми, обладающими традиционной подготовкой для обучения Дхарме. Здесь «лучший способ» подразумевает не только материал, но и метод обучения, и между древним, традиционным и современными, нетрадиционными, методами изучения текста писаний существует большая разница, хотя о ней часто забывают. В древней Индии изучить текст не означало прочитать его самому. Это означало заучить, повторять, исследовать его и медитировать над ним у ног своего учителя. На самом деле, учение и прослушивание обозначались одним и тем же словом, и образованным человеком считался не тот, кто прочел много книг, а тот, кто много «слушал». Это устойчивое выражение возникло не только в силу недостатка письменных материалов, но, по крайней мере, в случае с духовными знаниями, в силу самой природы духовного опыта как такового и неумолимых законов, управляющих передачей от одного человеческого существа к другому знания, открывающего средства постижения Истины. В традиционных цивилизациях отношения между мастером и учеником были одной из основ жизни, и не иметь учителя значило остаться без образования или культуры любого рода. Хотя многое из того, что не относится напрямую к Пути Освобождения, в наши дни можно изучить в одиночку, обратившись к печатной литературе, традиционная практика изучения текстов писаний с учителем, обладающим не просто теоретическим знанием о них, все еще является лучшим способом проникнуть в суть Дхармы.

В условиях, которые в целом сложились в современном обществе, ученик редко может либо жить в доме своего учителя, как это было в случае с брахманами, либо в монастыре, построенном для использования Сангхой, как это было и во многом остается обычным для многих буддийских стран. Однако в тех местах, где традиционный буддийский образ жизни не уступил позиций силам материализма и секуляризации, все еще можно отправиться к квалифицированному учителю и сесть у его ног, будь это шри-ланкийский бхиккху или тибетский гелонг, и таким образом прийти к правильной интерпретации текста, избранного для изучения. Ученики-буддисты, которые, к своему несчастью, родились там, где свет Дхармы все еще не сияет в полную силу, должны, по крайней мере, полностью воспользоваться преимуществами временного пребывания тех членов Сангхи, которые следуют призыву Будды идти дальше и проповедовать «из сострадания к миру, ради благополучия и счастья богов и людей» (Виная, «Маха-вагга»). Как бы короток ни был визит бхикшу, его следует использовать как можно полнее, чтобы прояснить свои сомнения, разрешить трудности и в целом обрести более ясное понимание Дхармы. Добросовестные ученики, живущие в небуддийском окружении, должны встречаться для обсуждения различных вопросов, а также для группового обучения и медитации так часто и регулярно, насколько это возможно. Как только позволяют их возможности, они должны устраивать периодические визиты квалифицированного члена Сангхи. Со временем, по мере роста их числа, они почувствуют необходимость в постоянно живущем среди них монахе, обеспечивающем им непрерывное духовное руководство. Без личного учителя изучение Дхармы сопряжено со многими трудностями, но в отсутствие гуру движение к высшей духовной жизни считается почти невозможным. Как поет Сарахапада в «Дохакоше» или «Сокровищнице песней»,

Это То, о чем читаешь, и То, о чем медитируешь,

Это То, о чем говорят трактаты и древние легенды.

Нет ни одной школы мысли, целью которой не было бы Это,

Но можно узреть Его только у ног своего учителя.

Ученики, которые не могут напрямую взаимодействовать с учителем и вынуждены обучаться в одиночку, однако, не должны отчаиваться в своих попытках продвигаться вперед. Взяв саму Дхарму в качестве проводника, они должны прилежно посвятить себя накоплению заслуг (пунья-самбхаре) с твердой убежденностью, что, как говорит древняя пословица, «когда ученик готов, мастер появится».

Ученик, обладающий Правильной Мотивацией, который ознакомился с правильным материалом и знает верный метод изучения Дхармы, должен беречься еще одного заблуждения. Оно, как и заблуждения, обсуждаемые только что, имеет отношение не к мотивации или материалу, а к методу, и, хотя на первый взгляд оно вполне невинно, в реальности (по крайней мере, в своих глубинных основах и будущих последствиях) это самое опасное заблуждение из всех. По сути, оно является одним из симптомов болезни, заразившей в наши дни в той или иной форме практически все западное население, а также заражающей все больше людей на Востоке, а именно, растущей степени отвлеченности все большего числа аспектов жизни от объединяющего и укореняющего главенства Традиции. В традиционной цивилизации каждая область знания и каждая деятельность подкреплена понятиями метафизического порядка. Каждый аспект жизни, даже самый низкий и самый мирской, управляется запредельным, что позволяет ему функционировать, в общем и целом, в качестве поддержки если не самой духовной жизни, то, по крайней мере, более или менее постоянного осознания существования духовных ценностей. В такой цивилизации религия (если использовать ограниченный современный термин) – не то, чего может, если хочет, избежать человек: она встречает его на каждом шагу, в знакомых предметах домашней обстановки и привычной рутине повседневной жизни. Будучи взращен в такой среде, в которой все существование предстает как великая Изумрудная Скрижаль, постоянно напоминающая нам, что «вещи нижнего мира – это копии», а оригинал наверху, чувствительные сердца и умы становятся еще возвышеннее и восприимчивее. Для них «скалы, камни, и деревья» и другие естественные предметы – это не просто груды материи различных форм и размеров, а «огромные туманные символы великой таинственности», намеченные не «волшебным действием случайностей», а неореодолимым осуществлением вездесущего духовного закона. Природа не мертва, она звучит множеством голосов, и человеку, привыкшему видеть и слышать вещи, указывающие на что-то большее, чем они сами,

Даже старая сосна проповедует мудрость,

А дикая птица выкрикивает истину.

Однако нетрадиционная цивилизация современного Запада кузнечным молотом науки проломила дыру, которая угрожает разорвать на клочки все полотно. «Религиозные» и «светские», «священные» и «профанные» интересы и виды деятельности строго различаются и безжалостно отдаляются друг от друга. Сфера «религии» постепенно сужается, так что теперь она мало связана или вообще не связана с большей частью видов деятельности, которыми занимаются современные люди, и не оказывает на них влияния. Ее теперь можно сравнить не с океанским ложем, которое удерживает (слово Дхарма образовано от корня со значением «поддерживать») огромные движущиеся массы воды, а с маленьким вулканическим островом, отступающим и съеживающимся под безжалостным воздействием враждебной стихии, которой он окружен и почти поглощен. Современный человек не видит в обычном ходе жизни намека на нечто высшее, для него свет Вечности не падает, подобно лунному сиянию на дрожащие листья, на суматоху его дней. Он – истинный потомок Питера Белла, в котором Ворсворт, пишущий во времена, когда дым промышленной революции уже начал омрачать небеса Англии, описал тип человека, в наши дни быстро становящегося всеобъемлющим:

Примула у речного берега

Была для него желтой примулой

И ничем иным.

Религия, отвлеченная от дел человека, оказывается заключенной в темноте и одиночестве храма. Жизнь продолжается (или нам так кажется), как прежде, но то, что раньше было «жизнью жизни», теперь ушло, и непонятно, как долго его мертвое подобие сможет удерживать прежние позиции.

Такой отказ цивилизации от когда-то существовавшей укорененности в духовных ценностях и, как следствие, появление разрыва между «религиозными» и «мирскими» аспектами жизни, неизбежно найдет отражение не только в жизни ученика, но и в его подходе к изучению буддизма. Воспитанный в нетрадиционной среде, где мало из объектов и действий имеют значение помимо себя, он будет естественным образом склонен считать, что изучение буддизма – это еще одна деятельность среди многих, и можно заниматься ею, не задумываясь о том, какое влияние она может оказать на другие виды деятельности, или как они могут повлиять на нее. В традиционном обществе подобная небрежность не имела бы столь серьезных последствий, поскольку, как мы уже говорили, в таком обществе все, в конечном итоге, наделяется запредельной ориентацией, и мало из деятельностей, кроме тех, что нарушают законы нравственности, могли бы быть решительно вредоносными в их воздействии на изучение буддизма. «Духовная» жизнь и «религиозные» искания указывают в том же направлении, что и «мирская» жизнь и ее обязанности, но первое прямо, а второе – косвенно.

Однако в нетрадиционном обществе постоянно происходит «перетягивание каната» между теми областями жизни, которые отделены от своих запредельных оснований, с одной стороны, и изолированными осколками традиции – с другой. Даже самый искренний ученик не может полностью отказаться от тех действий, которые, больше не будучи традиционными, по сути, или, скорее, в силу самого отсутствия в них сути, противоречат верному методу изучения Дхармы. Его жизнь, в которой отсутствует общий руководящий принцип для всех видов деятельности, будет в некоторой мере лишена целостности. Он будет подобен человеку, который, отчаянно цепляясь за скалу над стремниной, чувствует на своем теле могучие порывы волн, которые пытаются лишить его безопасного убежища и ввергнуть в пучину разрушения. Для того чтобы придать целостность своей жизни и крепче ухватиться за непоколебимую скалу Дхармы, ученик должен будет отказаться от как можно большего числа лишенных сути видов деятельности и укрепить традиционный подход не только в своей жизни, но, насколько это в его силах, и в обществе в целом. Он должен принимать участие (и поощрять к этому других) в традиционных ритуалах, прежде всего, пытаясь понять значение и ценность каждого ритуала. Поклонение образу Владыки Будды с традиционными подношениями цветов, света и благовоний, выражение почтения духовным учителям, священным объектам и зданиям, старейшинам и членам Священного Ордена, в традиционно предписываемой манере; ношение традиционной одежды (в тех обществах, где она все еще есть), участие в празднованиях, к примеру, в честь Просветления Владыки Будды – в этих и многих других подобных случаях ученик может умножить возможности встретиться с Традицией и, соответственно, упрочить памятование о Дхарме, что ведет, по крайней мере, к частичному увеличению целостности не только в его жизни, но, хотя и в меньшей мере, жизней тех, кто с ним связан.

С другой стороны, воздержание от участия в нетрадиционных видах деятельности самого разного рода, в особенности, от видов развлечения, которые придуманы для возбуждения чувств и стимуляции низшего ума, не менее важно для успешного изучения Дхармы, чем более позитивные методы, уже описанные нами. Если ученик думает, что достаточно посвятить изучению Дхармы час в день или два-три часа в неделю, а затем,когда он этим не занимается, он может свободно проводить время за азартными играми, чтением пустого романа или под гипнотическим влиянием последнего популярного фильма, он совершает очень большую ошибку. Не случайно совпало в языке, что слова «whole» (целый) и «holy» (святой) этимологически связаны, что одно из определений «святости» – это «духовная целостность». Поиски святости, которым содействует изучение Дхармы, – это поиски духовной целостности, полной интеграции нашей «личности» не только с субъективным принципом, но и с Реальностью. Чем более преданно мы изучаем Дхарму, тем труднее будет позволить даже менее важным видам деятельности оставаться вне круга ее влияния. Только с интеллектуальной или догматически-научной точки зрения можно считать буддизм всего-навсего одним из сотен возможных предметов для научного исследования и докторской диссертации. Тому, кто изучает буддизм, пытаясь в какой-то мере приблизиться к полностью традиционному методу, который мы стремились описать, он не может предстать чем-то меньшим, чем то, чем он на самом деле является – управляющим и контролирующим принципом, влияющим на всю нашу жизнь.

Обзор буддизма: Будда и буддизм

Обзор буддизма: Будда и буддизм, Сангхаракшита.

Скачать бесплатно книгу на PDF: «Обзор буддизма: Будда и буддизм»